Падальщик - Александр Авраменко Страница 46

— Ы-ы-ы…

Слабое мычание красивых губ, из уголка которых вытекает такая же струйка слюны и крови. Добить? Или… Проверить? А стоит ли? Ведь и так ясно, что его предвидение обман… Нагнулся, легко поднял хрупкое тело, которое ощущалось даже под толстым слоем одёжек, напяленных в тщетной попытке спастись от холода, взвалил без всякой натуги на плечо. Та не возражала. По-прежнему тихонько, почти беззвучно выла, ничего не видя вокруг зелёными глазищами наполовину лица… Сотня метров в сторону от быстро затухающего огня — чему гореть в кирпичной коробке? Метель яростно заносит следы человека. Вспыхивает окно портала. Шаг в сияющую радугу, почти мгновенный ввод координат острова, и Михаил вываливается из тут же погаснувшего прямоугольника в тамбуре своей шахты. Его ноша так и не пришла в себя. Пощупал, не снимая с плеча, пульс на шее — бьётся. Только медленно-медленно. Значит, совсем отключилась… Остановился возле комнаты, где раньше жила Ния. Толкнул дверь — всё убрано. Постель аккуратно, даже слишком аккуратно, застелена. Осторожно снял с плеча хрупкое тело, опустил на пол. Нечего пачкать постель. Пусть сначала отмоется… Тряпки переодеться найдёт в шкафу. Тут их полно… Вышел, провернул ключ в замке. Теперь можно и нужно отдохнуть. Все долги розданы. Все обязательства выполнены. Остаётся только ждать. Весны… Впрочем… Сосредоточился, вкладывая в голову лежащей без сознания добычи кое-какую информацию. На всякий случай… Вот теперь точно всё…

…Проснулся поздно. На часах, стоящих на тумбочке, зелёные цифры показывали почти два часа дня. Неудивительно. Он вчера так вымотался: активация портала, астральная привязка, создание метели на локальном участке, и — стирание памяти. Не всей, конечно, а так, нескольких моментов. Девчонка в смерти его знакомых не замешана. Прибилась к бандитам осенью, поскольку деваться ей некуда было. Убийство произошло до её появления в банде. Поэтому, убедившись в её невиновности во время ментального сканирования, не стал добивать, а забрал с собой… Оделся, побрился, умылся. Вышел в коридор, бесшумно ступая, подошёл к двери пленницы, прислушался — тихо. Жива? Жива. Аура показывает, что она пришла в себя. Сидит неподвижно. Ждёт. Того, что будет дальше. Вздохнул, как будто собирался броситься в воду. Протянул руку, повернул ключ в замке, толкнул тяжёлую створку, перешагнул порог… Всё верно. Застыла неподвижно на кровати, завернувшись в толстый махровый халат, держа воротник руками на груди. Мать честная, да она совсем доходяга. Худенькая какая… Щёки бледные, уже ввалившиеся от постоянного недоедания. Глаза… Действительно на удивление огромные, словно у киношного персонажа. А волосы… Словно солома… Коротко остриженные, но уже тщательно промытые. Вздрогнула при его появлении, ещё сильнее запахнула ворот на почти отсутствующей груди. Под толстой махровой тканью их и незаметно почти. Так, два крошечных бугорка…

— Добрый день. Как спалось?

— Как я тут оказалась? Где все?

— Я тебя привёз. К себе. Одну.

— А остальные?!

Провёл пальцем по шее. Пояснил:

— Они убили моих близких прошлой осенью. Я отомстил.

Снова вздрогнула, еле слышно прошептала:

— Меня с ними тогда не было… Честно…

— А почему, ты думаешь, осталась жива?

Побелела от страха, хотя куда уж ещё больше? Кожа словно пергамент. Огромные глаза начали закатываться…

— Э-э-эй! Ты чего?! Не вздумай! Не бойся меня. Ничего плохого с тобой не будет.

Слегка отошла при этих словах. Вроде бы успокоилась…

— Пойдём.

— К-куда?

— Есть хочешь?

Опустила глаза и даже, хотя, кажется, это для неё невозможно, покраснела. Тихо ответила:

— Очень…

— Вот и пошли. Я сам еле на ногах держусь. Червячок меня свалит, если чего-нибудь не съем…

Несмело поднялась, но её качнуло. Протянул руку, желая поддержать, но она отшатнулась так стремительно, что едва не упала.

— Сказал же, ничего я с тобой не сделаю…

Отрицательно качнула головой, кое-как вставила ноги в стандартные флотские шлёпки:

— Я готова…

…Хорошо, что внутри шахты тепло. Впрочем, халат на ней толстый, не замёрзнет. А внешняя дверь герметична… Вошли в столовую. Усадил её на стул. Прищурился, оценивая:

— У вас порции не очень были, как я понимаю?

Опять головой кивнула. На этот раз утвердительно. Вздохнул:

— Сейчас…

Вытащил из холодильника кастрюлю с супом, сваренным из пакетов, налил в тарелку, сунул в микроволновую печь. Включил. Та загудела.

— Потерпи две минуты…

Сам тем временем достал хлеб, нарезал толстые ломти, уложил их в хлебницу. Она было потянулась к еде затрясшимися руками, но он рявкнул:

— Куда?!

Отдёрнула, взглянула с обидой. Пришлось пояснить:

— Заворот кишок будет, ясно. Сейчас жиденького похлебаешь, чтобы желудок заработал. А потом и хлеб можно, и второе-третье…

…На второе у него картошка сварена. С мясом. Вкуснотища! Картошка из центра страны. В бывшей столице выменял. Пока разогревал, девчонка уже тарелку умяла, и четыре здоровенных куска хлеба.

— Слушай, подруга… У меня, как видишь, голодать тебе не придётся. Так что не насилуй себя. Ешь понемногу. По тебе видно, что ты последний раз досыта ела месяца четыре назад…

— С прошлой зимы…

Удивился:

— С прошлой зимы голодала?

Кивнула головой, кидая вилкой в рот картошку из тарелки. Прожевала, пояснила:

— Наш склад ограбили… Много народу умерло от голода. Как я жива осталась — не знаю…

…А глаза-то заблестели. Наелась, и даже опьянела… От сытости… Веки сами опускаются… Зевнула, смутилась, прикрыла красивый рот ладошкой…

— Что пить будешь, чай или кофе?

— Чай?! Настоящий?

…Не верит. Улыбнулся. Достал пакетики. Не та труха, что продавалась в наших магазинах, с отвратительным привкусом. Тоже из-за границы. Жёлтая упаковка. Заварил из вовремя вскипевшего чайника. Себе кофе сделал. Но нашего. Он не хуже заграничного. Опаньки… Отключилась, бедолага… Пожав плечами, подошёл к ней, легко поднял на руки. Веса-то в ней… Килограмм сорок, может быть… Худенькая… Доходяга, вдруг вспомнилось услышанное невесть где слово. Точно!.. Внёс её в отведённую комнату, положил на кровать. Даже не пошевелилась. На мгновение задумался — снимать с неё халат или нет? Махнул рукой, просто накрыл одеялом. Сморила девчонку обильная еда. Вышел, закрыл снова дверь на ключ, прислонился спиной к дереву — и какого дьявола я так поступаю? Что в ней особого? Тем более что она была с этими бандитами, и совсем безгрешной вряд ли является… Но вот как-то так… Коснулся светлых до странности волос ладонью, осторожно погладил. А она вдруг всхлипнула, ухватила ладонь во сне, прижала к себе так, что и не выдернешь, засопела так приятно, ровно, что даже на душе тепло стало, этакое умиление снизошло… Подождал, пока покрепче уснёт, очень осторожно вытащил руку, бесшумно вышел… Дверь всё-таки за собой закрыл. Пусть. Хоть и вызывает она у него странные чувства, уже три года не трогавшие заскорузлую душу после смерти Ю, которую никак забыть не может, но доверять девчонке ещё рано…