Полукровка - Даниэль Зеа Рэй Страница 45

— Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, но я искренне этого хочу. Прости меня, — вновь повторил он.

Она подняла голову и посмотрела на него своими заплаканными глазами. Урджин в этот момент готов был разнести весь мир на куски, только бы стереть с ее лица это выражение абсолютной безысходности. Он понял, что будет заботиться о ней всегда, что будет хотеть ее изо дня в день на протяжении всей своей жизни, что только рядом с ней он чувствует себя непобедимым и уязвимым одновременно. Он любит ее — это совершенно ясно, но любит ли его она? А что, если нет? Если ей он рано или поздно наскучит, и она найдет утешение с кем-нибудь другим? Урджин рассмеялся в сердцах. Ему столько лет было наплевать на чувства других женщин, и на Клермонт среди них в первую очередь, что сейчас было бы вполне справедливо, если бы она, в конце концов, бросила его.

— Ты просишь о том, что сейчас не имеет значения. Нам не вернуть всех этих людей, и моя уязвленная гордость не стоит ни одной из этих жизней. Нам следует приземлиться и похоронить погибших, как подобает.

На плече Урджина расползлось мокрое пятно. Эста плакала молча. И ему оставалось только одно: крепче прижать ее к себе и шептать на ухо, что все будет хорошо.

Корабль Эсты и Урджина с наемниками приземлился в низине между холмов, окружавших поселение. Сканирование тепловизором ни к чему ни привело: вокруг было все еще слишком жарко, чтобы прибор смог хоть что-нибудь различить. Первыми высадились наемники. Они прочесали весь поселок, и кроме обгоревших тел жертв, ничего не нашли. Следом за ними отправились Эста и Урджин. Эста знала, куда следует идти. Первым она намеревалась похоронить Таймо.

По выжженной земле было легко идти. Но тягучий смрад какой-то сгоревшей химии и пластмассы вперемежку со сладковатым запахом горелой человеческой плоти, делали этот путь неимоверно долгим.

Она держалась из последних сил, но когда вошла в полусгоревший дом и увидела маленькое тельце, лежащее на полу в луже собственной крови, истошно завопила. Она упала на колени перед неподвижно лежащим мальчиком и разразилась слезами. Она вздымала свою голову к небу, словно прося кого-то о помощи, но не получая ответа, вновь склонялась вниз.

Урджин почувствовал опасность. Что-то было не так. Но что? Он вышел на улицу и внимательно осмотрелся. Тела, дым, наемники и тишина. Что им было нужно? Зачем убивать своих же? Ради чего? Наследница. Кто-то знал, что она обязательно прилетит и захочет похоронить этого ребенка. Ловушка. Урджин стал шарить руками по земле. Он и сам не понимал, что ищет, но продолжал беспорядочно копошиться в грязи. И вдруг он ощутил какое-то устройство, там, в земле. Это был датчик движения.

— Эста, уходим, немедленно! — закричал он.

Но она, поглощенная собственным горем, не слышала его. Урджин влетел в дом, и, подхватив ее, начал оттаскивать от тела ребенка к выходу.

— Нет, нет, оставь меня! — кричала она. — Нет, не смей!

— Это ловушка, нужно уходить.

— Я должна похоронить его!

— Ему уже все равно.

Эста вывернулась из-под его рук и, занося кулаки, стала бить его по лицу.

— Успокойся! — кричал он, защищаясь.

— Тебе все равно! Ублюдок! Тебе наплевать на них! Я тебя ненавижу! Ненавижу!

Урджин ударил ее по щеке. Эста, ошеломленная произошедшим, поднесла ладонь к пылающему лицу.

— Я сказал, что нужно уходить. Пошли.

Она развернулась и побежала к кораблю. Вдруг в небе засветилась искрящаяся точка. Она приближалась на большой скорости к ним.

— Ракета! — закричал Урджин, и, схватив Эсту за шиворот, поволок ее в другую сторону.

Они успели пробежать метров двадцать, прежде чем снаряд попал в цель. Корабль взорвался. Ударная волна оглушительной мощи распространилась вокруг, стерев с лица земли и деревню, и людей, что все еще были в ней. Эста из-за плеча Урджина словно в замедленной съемке наблюдала, как каменные постройки превращаются в пыль, а затем все пространство вокруг накрывает пламя, стелющееся по куполу энергетической капсулы, под которой они оказались. Она закрыла глаза и вжалась в тело мужа, обняв его руками.

Спустя пять минут все стихло. Они поднялись с земли и только тогда поняли, что стоят посреди кратера, оставленного взрывом и простирающегося на киллометры вокруг. Вся земля возле них оплавилась, образовав раскаленную корку из стекла и металла. При всем желании, они не могли сдвинуться с места, потому что ступить куда-либо еще, кроме как на клочок нетронутой земли, оставшийся под ними, они не могли.

— Нам повезет, если Назефри прилетит сюда.

— Не она, так Камилли, — ответил Урджин.

— Урджин, прости меня.

Урджин повернулся к ней лицом и сдвинул брови.

— В действительности, я так не думала. Прости меня.

— Я знаю, малыш, — вздохнул он и, притянув к себе, крепко обнял. — Я все знаю…

Корабль Назефри подобрал их через пять минут. Назефри не хотела говорить о том, что испытала, когда увидела местность, где раньше была деревня. Камилли тоже молчал, не в силах поверить очевидному: эти двое живы.

— Давайте возвращаться, — сказал Урджин, вваливаясь в грузовой отсек после тяжелого подъема по спасательному тросу.

Они едва успели войти в зал управления кораблем, как странное свечение ослепило их сквозь окна. Этот яркий белый свет исчез в одно мгновение, когда на радарной панели корабля замаячили два объекта, приближающихся к ним. Сигнал тревоги рассек тишину, и Эста четко представила себе, что происходит.

— Меняем курс! — закричала она. — Срочно!

Камилли вскочил за пульт ручного управления и потянул рукоятку джойстика в бок. Корабль накренился, и Назефри, Эста и Урджин полетели в сторону, ударившись головами о приборную доску.

Объекты так же быстро сменили курс, продолжая двигаться вслед за ними.

— Выпускай ракеты на них и уходи в сторону! — закричал Урджин, приваливаясь к жене и прижимая ее одной рукой к себе, а другой хватаясь за стойку панельных приборов. Корабль снова повело в сторону, и Урджин с Эстой и Назефри полетели к другой стене. Вспышка света вновь ослепила их и так же быстро погасла. Объекты исчезли с экранов радаров, но сигнал общей тревоги так и не смолк.

— Мы теряем высоту! — закричал Камилли. — Я не понимаю, где мы! Высота двести метров!

— Садись! — завопил Урджин и едва успел протянуть к жене руку, как сила удара корабля о землю оттолкнула его от нее, и он потерял сознание.