Сыны Амарида - Дэвид Коу Страница 45

Джарид согласился с тем, что принцип несложен, и обрадованно заметил, что мерин легко откликается на его неловкие попытки остановить его или снова пустить вскачь. Но он быстро осознал, что помощь Транна и кротость лошадки не спасают от отсутствия опыта и что его тело вовсе не готово к путешествию. Где-то через час после отъезда мышцы его бедер, ягодиц и спины заломило от боли. Спустя еще два часа, когда все остановились отдохнуть и подкрепиться, Джарид обнаружил, что не может поднять ногу, чтобы спешиться. На земле ему было трудно ходить. Он так и сел в грязь рядом с лошадью и жевал кусок копченого мяса, не понимая, что он вообще здесь делает.

Маги еще дважды останавливались на дневку, а потом разбили лагерь у изумрудно-зеленого озера в горах Парне. Джарид слышал, как остальные восхищаются красотой озера и окрестных гор, но, все еще сидя на громко топающей по земле лошадке, не мог заставить себя даже поднять голову. Он ощущал лишь боль во всем теле, в том числе и в тех мышцах, о существовании которых он не подозревал. Даже связь с Ишаллой была слабой и какой-то далекой. Сойдя на землю, Джарид рухнул рядом с коньком. Не в силах ни идти, ни есть, он неподвижно лежал на спине, слушая, как жует лошадь, и ожидая, что сон унесет его от всех этих ужасов.

- Если сможешь перевернуться на живот, попробую тебе помочь, - сказал кто-то.

Открыв глаза, он увидел Джессамин; она сочувствовала ему, но и беззлобно забавлялась ситуацией. Он повернулся мучительно медленно. Джессамин опустилась на колени и положила ладони ему на спину. Джарид тут же почувствовал, как ее сила переливается в его тело, теплая и успокаивающая, как летнее солнце.

- Сначала ездить верхом действительно трудно, - сказала она. - Сильно мешает отсутствие опыта. Но со временем станет легче.

- Знаю, - простонал Джарид. - Однако...

- Я поговорила с лошадью, - спокойно сказала Джессамин.

Ему захотелось рассмеяться, но это оказалось очень больно.

Премудрая лечила его еще с полчаса, уверенно водя ладонями по его спине и ногам. Боль не исчезла, но заметно притупилась. Джарид обнаружил, что снова может ходить, хотя и не очень ловко, и к тому же умирает с голоду. Поев, он подполз к огню и провалился в глубокий сон без сновидений. Наутро он почувствовал себя лучше, но только на время. После завтрака все снова тронулись в путь. С первым шагом коня боль вернулась.

Как ни странно, на второй день было еще хуже. Они ехали по горам, и к тому же дольше, чем в предыдущий день. Снова Джессамин вечером лечила его, он смог поесть и поспать, а наутро боль опять вернулась. Так продолжалось еще один день, пока они не спустились с гор к Лесу Тобина. Посреди четвертого дня Джарид обнаружил, что боль отступает. Более того, он стал увереннее править конем, его не так трясло, и попасть в ритм шагов было легче. Лошади тоже, кажется, теперь было проще. Почувствовав это, Транн подъехал к Джариду и, хитро усмехнувшись, сказал:

- Я же говорил, что это нетрудно.

Появился Баден.

- А, тебе полегчало!

- Именно, - ответил Джарид. - Я словно из мертвых воскрес.

- Хорошо. Вам с Тероном будет о чем поговорить, - съязвил Транн.

Все трое рассмеялись. Остаток дня они ехали рядом, весело болтая и подшучивая друг над другом. Джарид был рад снова составить компанию своим друзьям.

Немного опередив всех остальных, Джарид начал обращать внимание на местность, по которой они ехали. До того, мучимый болью, он был просто не в силах разглядывать снежные пики и величественные долины. Теперь же, в Лесу Тобина, он смог наслаждаться великолепием леса, посвященного богу.

Они с Баденом проходили северную часть Леса Тобина по пути в Амарид, но сейчас почему-то впечатления были гораздо сильнее. В Лесу Леоры, знакомом с детства, можно было беззаботно наслаждаться игрой света и тени. Лес, с его мириадами оттенков зеленого и бесконечным чередованием полян и зарослей, казался таким же странным и веселым, как божество, чье имя он носил. Но Лес Тобина был другим. Его массивные древние дубы, клены, пеканы и вязы возвышались по обе стороны тропы, и ветви их тесно сплетались, почти не пропуская свет. Лес Леоры словно танцевал в солнечном свете, Лес Тобина погружался в собственные тени, могучий и угрюмый, подобно создавшему его богу. И все же весь лес пульсировал жизнью - по нему протекали сотни крошечных ручейков, питаемых дождем и снегом с хребта Парне, впадающих в более крупные потоки, которые несли свои воды на юго-запад к реке Четырех Водопадов и могучему Даалисмину. По берегам ручьев папоротник, ястребиная трава и бархатно-синие листья шан бурно произрастали, словно бы под защитой лесной тени. Меж огромных стволов разносились песни дроздов, верещание белок и бурундуков, гоняющихся друг за другом по земле и ветвям; время от времени сквозь молодой подлесок проскакивала лиса. Вечером, когда все ужинали и беседовали у яркого костра, для них пели сверчки и цикады, а неподалеку ухали совы, тревожа птиц магов.

Закончив ужин, Баден и Транн обучали Джарида приемам обращения с Волшебной Силой. Они заставляли его зажигать огни и придавать форму деревяшкам. Кроме того, они попросили, чтобы в течение путешествия тот, кто поцарапался или ушибся, сразу шел к Джариду, позволяя ему попрактиковаться в искусстве исцеления. Без церилла сконцентрировать энергию для решения задач более высокого порядка было трудно, но за этот вечер Джарид все же кое-чему научился и почувствовал себя более уверенно. Связь с Ишаллой снова усилилась, и это его порадовало, как домашняя еда после голодных дней.

На следующее утро, пока маги завтракали, как всегда, сухарями, сыром и сушеными фруктами, Джессамин выразила беспокойство по поводу быстрого истощения запасов продовольствия. Все согласились, что надо остановиться в первом же селении и купить или выменять еще еды. На исходе утра они подъехали к маленькой деревушке, приютившейся между могучими деревьями у быстрого узкого потока. Они сошли с главной тропы, но так и не смогли проследовать в центр. У деревянного моста, по которому только и можно было попасть в деревню, их встретило около двух-трех десятков вооруженных местных жителей. Люди не нападали, да они и не смогли бы. Тридцать мужчин и женщин с топорами, ножами и инструментами не имели шансов против восьми магов. Им было трудно скрывать свой страх. Тем не менее все маги заметили решимость и - иначе это было невозможно назвать - ненависть, исказившую мрачные лица людей.

Дородный мужчина, несколько старше остальных, с тяжелым обоюдоострым топором, вышел вперед на середину моста и обратился к магам.

- Если вы прибыли, чтобы уничтожить нас, - сказал он сильным спокойным голосом, - мы будем биться до последней капли крови, даже зная, что борьба бесполезна. - Он помолчал, оглядывая прибывших. - Если вы преследуете другие цели, - он понизил голос, - простите, но мы вынуждены просить вас покинуть деревню.

Казалось, прошла вечность, пока Джессамин не ответила просто, хотя и с некоторым напряжением в голосе:

- Мы уйдем.

Она повернула коня, не сказав больше ни слова, и поскакала по лесу дальше, а за ней все остальные.