Найди меня, если сможешь - Лиса Зареченская Страница 45

– А потом стереть историю поиска! – заговорщически наклонилась я. Мы переглянулись с Эром, находясь в нескольких сантиметрах друг от друга. Одна мысль возникла в наших головах одновременно, вызвав обеспокоенность. Практически в один голос прошептали, – переход хранит информацию!

– Софи, мне нужно точно знать, какие еще моменты связи с Землей были? – спросил Латос, а во взгляде отражались уже схемы, логарифсы, построение связей, сценарии развития событий. Казалось, он планировал взломать государственную базу данных. – Вспомни все. Может, ты пыталась вернуться, говорила кому-то о своем происхождении или писала письма?

– Я смотрела на родных, – произнесла упавшим голосом. – Они, что реально могут докопаться до этого?!

– Если не останется способов, будут проверять все досконально. Я попробую исправить эти записи, но не уверен, что у меня быстро получится. Артефакторов не учат взламывать системы накопления информации, одна надежда, что это артефакт повседневно использования, а не сверхсекретный, – Эр откинулся на спинку, прикрывая глаза. Сегодня мы занимались четыре часа. Каждый день, несмотря на свои дела, он открывал дверь и запускал меня, чтобы услышать очередную тираду. – Пока я пытаюсь найти эти артефакты и взломать их, подумай, как нам раздобыть информацию о землянах. Для начала сходим завтра в библиотеку после пар, чтобы исключить это место.

Я кивнула, поднялась с места и протянула руку для очередного забора крови. Стоило это сделать, как Эр вскакивал с кресла такой бодрый, отдохнувший, будто только что с Тайланда вернулся. Наверное, ему ужасно скучно каждый день втолковывать мне вещи, которые любой лионорский ребенок в садике проходит. Но все условия сотрудничества Эр выполнял со скрупулезностью, будто не меня, а его должны были депортировать на чужую планету.

***

– Велор, сегодня ведь твоя очередь заниматься со мной? – спросила я после очередной пары с профессором Гугинусом. Обычно из кабинета мы выходили с зелеными лицами, так как пока неосторожно делали надрезы и оказывались облитыми кровью мелких пакостных созданий. – Егер, очнись!

– Просто перед глазами… Эти кишки… Он ведь не сказал, что они такие липкие и вонючие.

– Вообще-то сказал, но мы подумали, что это профессор о сегодняшнем завтраке, – пожала плечами. Я пока единственная, кого не вырвало при виде разорванной вийсоры болотной, состоявшей из гнили. Каждая практика начиналась с вводного препарирования этой дряни, оказавшейся по природе смесью нечисти и растения, а заканчивалась вскрытием какого-нибудь трупа болотной живности. – Велор, давай отменим занятие, у меня есть дела.

– На встречи начала ходить?

– С чего ты взял? – удивилась я, зная, что никто просто не мог видеть меня в обществе парней. Хотя в общагу, стоявшую на границы самого посещаемого в академии парка, наведывалась частенько. – Кто-то распускает обо мне слухи?

– Нет, просто никогда тебя не вижу на улице вечером, – пожал плечами. – Могли бы погулять, пообщаться поближе, познакомиться с кем-нибудь… Робином Гудом, например.

– Егер, – подавила смешок, – он здесь не учится, он вообще не с этой планеты, но будь уверен, Альман намного круче.

– Точно?

– Определенно! Егер, иди на пару быстрей, а то одеколон выдохнется, – снова усмехнулась я, начиная кашлять от удушливого запаха мужских духов. Казалось, мужская подгруппа скупила весь парфюмерный и решила свести с ума своего преподавателя по соблазнению.

Бедная профессор Зоя Динель, ей не устоять перед такими мачо – аромат с ног свалит любого. Наверное, сегодня я единственный раз не завидовала парням, направляясь в левое крыло для очередного занятия, самого скучного и нудного. В личном рейтинге оно располагалось на предпоследнем месте, уступая разве что профессору Гугинусу с его бубнежом – у Альмана дикция была на высшем уровне, но больше ничего интересного на его предмете не было.

У аудитории стояли наши малочисленные девушки с кислым видом. Кажется, у Амо с Жозефиной окончательно умерла надежда на соблазнение Альмана, и они предпочитали даже не переговариваться между собой. Трейзи несмело помахала мне рукой, но тут же спрятала ее за спину. Десять минут провели в молчании.

И вот появился наш несравненный Альман, что самое обидное, красивее и сексуальнее, чем обычно. Сегодня его волосы были взъерошены, а губы алели, будто кем-то покусанные, невольно глаза задержались на них, очерчивая взглядом контур и невзначай продолжали свое исследование мужчины по его шее. Проступившая венка так трепетно подрагивала под кожей, что хотелось прикоснуться к этому месту пальцами. Мое увлекательное зрительное путешествие продолжалось по рукавам рубашки, закатанной до локтей и обнажающей подтянутые накаченные руки. Наверное, крепкие, твердые и горячие, как раскаленные камни….

Летиция явно от огорчения скрипнула зубами. Неотрывно смотря на Раймонда, я согласилась с ней, такой мужчина пропадает! Какой потенциал для покорения женских сердец, какие возможности, а он предпочитает классификации практическим тренировкам! В такого грех не влюбиться, была бы поглупее, как Летиция, или такой же бесстрашной, как Жозефина, обязательно бы воспылала чувствами к куратору. Между тем мой взгляд не желал прекращать путешествие и собирался опуститься еще ниже, но строгий голос Альмана заставил вернуться к исходному положению.

– Сегодня проверка знаний. Посмотрим, что вы усвоили после нескольких занятий,  – отчеканил Раймонд, будто шел по плацдарму, а не говорил. – По одной в аудиторию. Кера Жозефина, прошу за мной.

Обалдеть. Неожиданный зачет очень даже в стиле Альмана, он всегда пытался поймать нас на невыученных уроках. Застращал настолько, что даже самовлюбленный Грегор Понт не рисковал списывать. К проверкам мы привыкли, никого не напугало решение профессора провести опрос, пока дверь кабинета тихонечко не отворилась. На пороге стояла Жозефина, но ее состояние внушало странное волнение, будто она подкинула нам под кожу скарабеев, и они сотней мурашек расползлись по телу. Я смотрела на нее и несколько секунд не могла понять, что же не так с этой стойкой девушкой, что так сильно смущает в ее облике, искажает и даже уродует юную некромантку? А потом поняла – это были слёзы. Дверь закрылась, и они превратились в рыдания. Жозефина, которая даже на полигоне не кривилась, когда наступала на гвозди, плакала.

– Что произошло? – спросила я, и с таким же вопросом подошли другие девчонки. – Он…?

Мы даже не знали, что еще мог сделать Альман, чтобы вывести из себя самую сдержанную девушку. Его любимицу, единственную, которую он хвалил! Если она рыдает в голос, то, что будет с нами?!

– Жозефина, его вопросы настолько сложные?

– Он кричал, – хлипнула она. – Не ругался, как обычно, а кричал…

Всхлипы прекратились, а слезы продолжали водопадом литься из глаз девушки. Да, Альман никогда не повышал на нас голос, умея поставить на место своими убийственными фразами. Но что неужели его голос доводит до срыва? Может, Жозефина привыкла быть идеальной, сделала какую-то ошибку, и не смогла выдержать его придирок? Тогда мне не страшно заходить в аудиторию, я прекрасно сознавала свою непригодность с первого дня здесь.