Драконий коготь - Артур Баневич Страница 44

— «… в правой же четверти, Северную Брехту символизирующей, вышит был герб госпожи княгини, две рыбы из семейства тресковых, мечом пронзенных, а сверху солнцем освещенных, коий знак имеет целью подчеркнуть…»

— Не здесь, — крикнул не совсем довольный Гремк. — Этого места с моря не видно. Советую подняться вон на тот холм, благородный рыцарь. Только осторожней! Не свалитесь, прежде чем… я хотел сказать: будьте внимательны.

Рыцарь молча развернул коня и перепугал всех зрителей, направив жеребца на узенькую тропку, по которой осторожная мамаша-коза не пустила бы даже своих отпрысков. Место, к которому он направлялся, было словно бы специально предназначено для установки флагов, межевых столбов и прочих символических предметов такого рода, поскольку возвышение над ущельем было самым высоким местом на побережье, а залив — единственным гостеприимным участком этого побережья, однако Дебрен ни за что б не рискнул въехать туда на коне. Даже самых благородных кровей, выдрессированном прекрасным мастером и отуманенном магией.

— Ставлю пять шеленгов против одного, что он свалится, не успев воткнуть прапорец, — бросил кто-то из кнехтов. Разразилась буря закладов. Каменное или, точнее, железно-листовое спокойствие рыцаря произвело впечатление, так что большинство ставили на то, что он свернет себе шею лишь на обратном пути. Ставили также на то, свалится ли он в воду или в расщелину. Кто-то поставил на тропинку на невидимой стороне взгорья и счастливый финал, а кто-то рискнул поставить три против пяти на вмешательство дракона Полыхача, в существовании которого, вообще-то говоря, большинство сомневалось.

— Ну, Вендерк, теперь-то ты проиграл, — буркнул Венсуэлли, — это, конечно, дурень, но у каждой глупости есть граница. И я могу тебе ее пальцем указать. Вон та ступенька под елочкой. Если это елочка. Сейчас господин рыцарь в свои железные портки напустит, добавив еще немного ржавчины в панцирь, и с коня слезет. На глазах уймы свидетелей. И ногу на Малом Чиряке поставит. Не какое-то удобное для интерпретирования и юридического крючкотворчества копыто своего коня, а собственную затраханную ступню, И развалится вся твоя линия аргументации.

Опп Гремк усмехнулся. Неуверенно. И немного побледнел.

— Не бойся, он задницы от седла не оторвет. Знаю наверняка. Я на случайность не рассчитываю, как ты, мальчишка. При всех его титулах он — голодранец. Коня получил от спонсора, известного конезаводчика с Ближнего Запада. Бесплатно дали и тренировки оплатили, а также солидную компенсацию вдове пообещали, а он поклялся святым Махрусовым кольцом и рыцарской честью, что с драконом будет сражаться, с коня не слезая.

— Я удивлю вас, адвокат, — криво усмехнулся Дебрен. — Но представьте себе, для того, чтобы жульничать и интерпретировать договора, совсем не обязательно быть членом цеха юристов. Пока что дракона не видно, не слышно. Рыцарь подумает малость, с коня слезет. И задницу сохранит, и чести не уронит, да и контракт не нарушит.

— Н-не сделает он этого, — заикаясь, ответил Гремк. — Он — простодушный глупец. Человек несгибаемых принципов. Не такая коварная гнида, как ваша милость. О, кур-р…

Рыцарь сполз с коня.

Меж спорщиков на палубе поднялся шум. Одни принялись ставить заклады заново, другие спорили, действуют ли и в какой степени предыдущие условия. Збрхл, все время внимательно поглядывавший не только на район ущелья, но даже и на противоположный берег залива, хватанул по релингу обухом топора. Топор был гражданский, резницкий, но скорее из той бойни, где разделывали быков, а не мелкую птицу. Сразу стало тише.

Рыцарь, упираясь мечом, втянул коня за узду на вершину холма, вынул прапорец из кожуха при седле и, несколько раз махнув им, как голубятник, воткнул в землю.

— С сумой по миру пущу, — ворчал себе под нос опп Гремк. — Замок засранцев пущу с молотка, защитников погибающих звериных видов натравлю, уж я его…

— Что ты там бормочешь, мэтр? Слюна у тебя так и брызжет. Уж не захворал ли случаем?

— Я молюсь, адмирал, — громко ответил правовед, изобразив холодную усмешку, — за исход стычки закованного в железо шустряка с Полыхачем.

— Это значит… какой же?

— Исход-то? Удачный, естественно.

Морячок, ставивший три против пяти, радостно хлопнул себя по бедрам. Рыцарь взгромоздился на коня и исчез за вершиной холма. Лязга слышно не было — видимо, он нашел тропинку.

— А речь?! — крикнул, отбросив наигранное спокойствие опп Гремк. — Кто речь произнесет, ах ты дубина, к лягушачьей заднице прицепленная!! !

— Это был дракон, — уточнила Солган. — Не лягушка. Пишите: «Драконья морда, шлем его украшающая, скрылась за крутой горой, и только благочестивое песнопение некоторое время нарушало зловещую тишину. Потом и оно впиталось в шум чащобы, а от странствующего рыцаря всякий след на веки веков накрыл… то есть пропал».

— Не слишком ли быстро, мадамочка, ты его из списка живых вычеркнула? Мечище у него недурной, коняга — тоже. Неизвестно, кто кому вре….

— Господин Збрхл! Я не просила!

— Подрежет ушки, хотел я сказать. Может случиться, что рыцарь обскачет дракона.

— Дракона-то уж многие «обскакивали», — отрезала Солган. — Но не Вендерка, которого поддерживают секретные службы. Забудьте лучше, господа, об этом недобросовестном голубом дворянине. Если я не ошиблась в присутствующих, домой он уже не вернется.

Вендерк опп Гремк не прокомментировал. Но и не сдался.

— Итак, мы свое дело сделали, — безрадостно отметил Венсуэлли. — А теперь пойдем все вместе на опушку леса, срежем несколько сосенок и поставим небольшой частокольчик в ущелье. Как говаривает ротмистр: «Гад — не гад. Палка ему в зад». Нет ничего лучше против этой глупой гадины, чем полевая фортеция. Пройдешься с нами, Дебрен? Ты говорил, что в древесных червях разбираешься лучше других, так покажешь нам здоровые деревца, чтобы парням их не обстукивать понапрасну. Ну, что торчишь? Пошли.

— Адмирал, подойди-ка. Надо поговорить. В каюте. С глазу на глаз. Это серьезно.

* * *

— Предчувствия? — фыркнул Венсуэлли. — Предчувствиями бабы богаты, особенно когда мужик в корчму отправляется. Ты, магун, старый дока, в такие штуки веришь?

— Мрачные предчувствия баб очень часто оправдываются, Венс. Даже если муж в избу целым и невредимым возвратится, то частенько, бывает, без штанов, а уж без гроша в кармане — всегда. Интуиция — не глупость. Это результат анализа давних, уже забытых сочетаний, совпадений, таящегося где-то в подсознании и порой спасающего нас, если мысль не поспевает за развитием событий.

— Не обижайся, мэтр, но Венсом-то меня зовут друзья. А моя мысль, за твоей не поспевая… предполагая, что есть за чем поспевать… ну, в общем, запускает интуицию. А интуиция говорит: «Не мудрствуй, человек, положись на опыт предков, натыкай в землю заостренных кольев и спи спокойно». План обороны у меня разработан в мельчайших подробностях, хотя, между нами говоря, я в Полыхача не верю. Может, я не очень-то образованный, если количеством дипломов измерять, но вон та полка с книгами, что над тобой висит, служит мне не для шика. Одни ученые рассуждения там стоят, некоторые из них — не поверишь! — даже куплены, ибо я не дуб какой, знаю, что за знания платить надо, если в захваченном имуществе такой книги нет. Там у меня, глянь, «Пресмыкающиеся, земноводные и драконы», есть «Охотничье искусство с элементами браконьерства, а также силколовли. Издание второе, исправленное». «О правильном крепостей возведении. Том третий: Земноводные постройки». Даже «Зеленые холмы Югонии» есть, хоть это беллетристика и указаний касательно охоты на драконов в ней не имеется. Короче, кое-что знаю. Знаю, на что дракон способен, а на что — нет, и ручаюсь тебе, что в обороне мы будем посильнее не только дряхлого Полыхача, а и всей его гадючьей, в смысле, драконьей, компании.