Ведьмак - Анджей Сапковский Страница 44

— Ага. Ну да, оно, конешно. Но тута есть и другие живоглоты… Видать, лезут из эльфовых краев. Ну есть, милсдарь ведьмак, есть, а как же. Конца–краю им нету. А хужее всех будут привидения, я верно говорю, людишки?

«Людишки» оживились, окружили стол со всех сторон.

— Привидения! — сказал один. — Да, да, староста верно глаголет. Бледная девка по хатам ходит на заре, а детишки оттого мрут!

— И домовые еще! — добавил другой, солдат из местной стражи. — Коням гривы заплетают по стойлам, сталбыть!

— И нетопыри! Нетопыри тожить тута есть!

— И эти, как их, ну, порчуны! Из–за их человек аж коростой покрывается!

Несколько минут ушло на активное перечисление чудовищ, досаждавших местным хозяевам своими гнусными поступками или самим только своим существованием. Геральт и Лютик узнали об отвертах и мамунах, из–за которых порядочный человек в дом не может попасть в пьяном виде, о летюге, которая, вишь ты, летает, сталбыть, и сосет у коров молоко, о бегающей в лесу голове на паучьих ногах, о коболдах, носящих красные шапочки, и о грозной щучине, коя вырывает, слышь, белье из рук стирающих в реке баб и того и гляди возьмется за самих энтих баб. Не обошлось, как обычно, без жалоб на то, что–де старуха Нарадкова по ночам летает на помеле, а днем ворует фрукты, мельник подмешивает в муку желудевый просев, а некий Дуда, говоря о королевском управляющем, обзывает того вором и сволочью.

Геральт выслушал спокойно, кивая в притворном внимании, задал несколько вопросов, в основном относительно дорог и топографии, затем встал и кивнул Лютику.

— Ну, бывайте здоровы, добрые люди, — сказал он. — Я скоро вернусь, тогда посмотрим, что удастся для вас сделать.

Они молча ехали вдоль халуп и заборов под лай собак и ор детей.

— Геральт, — проговорил Лютик, поднявшись на стременах и сорвав маленькое яблочко с выглянувшей за ограду ветки. — Ты постоянно сетуешь на то, что тебе все труднее найти занятие. А из сказанного нам следует, что работы у тебя здесь навалом, будешь вкалывать до зимы, причем без передыху. Ты бы заработал немного деньжат, я набрал бы чудные темы для баллад. Так почему, объясни мне, мы едем дальше?

— Я не заработал бы и шелонга, Лютик.

— Это почему же?

— А потому же, что в их словах не было и сотой доли правды.

— Не понял?

— Нет таких существ, о которых они говорили. Нет и не было.

— Да ты шутишь! — Лютик выплюнул зернышко и запустил огрызком яблока в лохматого пса, особо яростно кидавшегося на бабки лошади. — Невероятно. Я внимательно наблюдал за этими людьми, а я в людях знаю толк. Они не лгали.

— Верно, — согласился ведьмак. — Не лгали. Они глубоко верили во все сказанное. Что, однако, не изменяет факта.

Поэт какое–то время молчал.

— Ни одного, говоришь, из этих чудищ… Ни одного? Да быть того не может! Что–то из их придумок должно существовать. Хотя бы одно! Согласись.

— Соглашаюсь. Одно тут есть наверняка.

— Ну вот! Что?

— Нетопыри. Летучие мыши, стало быть.

Они выехали за околицу, на дорогу, шедшую по полям, желтым от рапса и волнующегося на ветру овса. Навстречу тащились груженые возы. Бард перекинул ногу через луку седла, поставил лютню на колено и натренькивал на струнах тоскливые мелодии, время от времени помахивая рукой хихикающим девчонкам в подобранных юбках, топающим по обочине с граблями на крепких плечах.

— Геральт, — сказал он вдруг, — но ведь чудовища существуют. Ну, может, их теперь не так много, как бывало, может, они не таятся за каждым деревом в лесу, но они — есть. Существуют. Так зачем же люди дополнительно придумывают таких, каких нет? Мало того, верят в свои придумки? А? Геральт из Ривии, прославленный ведьмак? А? Ты не задумывался над причиной?

— Задумывался, прославленный поэт. И знаю причину.

— Интересно бы услышать.

— Люди, — Геральт повернул голову, — любят выдумывать страшилищ и страхи. Тогда сами себе они кажутся не столь уродливыми и ужасными. Напиваясь до белой горячки, обманывая, воруя, исхлестывая жен вожжами, моря голодом старую бабку, четвертуя топорами пойманную в курятнике лису или осыпая стрелами последнего оставшегося на свете единорога, они любят думать, что ужаснее и безобразнее их все–таки привидение, которое ходит на заре по хатам. Тогда у них легчает на душе. И им проще жить.

— Запомнил, — сказал Лютик после минутного молчания. — Подберу рифмы и сложу балладу.

— Сложи, сложи. Только не надейся на бурные аплодисменты.

Вскоре последние хаты селения скрылись у них из виду. И хоть ехали они медленно, вскоре осталась позади и полоса лесистых холмов.

— Хм. — Лютик остановил коня, осмотрелся. — Взгляни, Геральт. Разве не красиво? Идиллия, разрази меня гром. Глаз радуется!

Местность за холмами понемногу опускалась к ровным, плоским полям, изукрашенным мозаикой разноцветных посевов. Посреди, округлые и правильные, как листки клевера, стеклянились зеркала трех озер, окаймленных темными полосами ольховника. Горизонт обозначала затянутая дымкой синяя линия гор, вздымающихся над черной бесформенной полосой бора.

— Едем, Лютик.

Дорога вела прямо к озерам вдоль дамбы и укрытых в ольховнике прудов, полных крякв, чирков, цапель и чомг. Богатство пернатой живности вызывало удивление, если учесть, что всюду просматривались следы деятельности человека — дамбы были ухожены, обложены фашиной, спуски для воды укреплены камнями и балками, шлюзовые щиты не прогнили, весело брызгали водой. В приозерном тростнике были видны лодки и помосты, а из глубины торчали шесты расставленных сетей и верш.

Лютик вдруг обернулся.

— За нами кто–то едет. На телеге!

— Это ж надо! — не оглядываясь, усмехнулся ведьмак. — На телеге! А я–то думал, местные ездят на нетопырях.

— Знаешь, что я тебе скажу? — проворчал трубадур. — Чем ближе к краю света, тем тоньше становятся твои шуточки. Страшно подумать, до чего это может дойти!

Они ехали не спеша, а поскольку запряженная двумя пегими лошадьми телега была пустой, она догнала их быстро.

— Тпррр! — державший вожжи мужчина остановил коней сразу за ними. Кожушок он носил на голое тело, а волосы отпустил до самых бровей. — Славлю богов, милостивцы!

— И мы, — ответил Лютик, знакомый со здешними обычаями, — славим.

— Если хотим, — буркнул ведьмак.

— Меня зовут Крапивка, — сообщил возница. — Я слышал, как вы с солтысом из Верхнего Посада балакали. Знаю, что вы ведьмак.

Геральт опустил поводья, позволив кобыле пофыркать на придорожную крапиву.

— Слышал, — продолжал мужчина в кожушке, — как солтыс байки плел. Наблюдал за вами и диву давался. Давно я таких бредней и врак не слыхивал.