Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф Страница 44

Мариэль кивнула:

– Вот. Ментальным. Дурацкий дар какой-то. Где его можно применить? Кому запечатывать рты? Может, напроситься Вестнику в помощники? Чтобы его клиенты меньше болтали…

Жанетта поперхнулась глотком воды, откашлялась и улыбнулась:

– Ваша матушка с ума бы сошла от такой перспективы. Госпожа, вы помните историю про Ханса-Свиста? – визави покачала головой, и Жанетта продолжила. – От любого дара может быть толк, надо только суметь найти ему применение. Ханса-Свиста так прозвали за то, что в детстве упал и выбил один передний зуб, и ни один лекарь не смог ему ни вырастить, ни вставить новый. Когда Ханс говорил, иногда свист вырывался сквозь зуб. И со временем все обратили внимание: на свист к Хансу сначала слетались мухи со всего дома, а позже – домашняя живность. Люди смеялись над ним, и Ханс превратился в бирюка. Он устроился в пастухи, чтобы меньше разговаривать с людьми и больше проводить время в одиночестве. Он свистел свиньям и овцам, которых пас, и животные слушались его, поэтому ни одно не пропало. Люди поняли, что лучше Ханса-Свиста в мире пастуха не найти, и зауважали его. А потом в одной деревне завелись ратты, и Ханс ходил по улице, свистел, и ратты шли за ним…

– А потом он пришёл к реке, и крысы… ой, ратты пошли за ним и утонули? – улыбнулась Мариэль. Надо же, какая знакомая история! Должно быть, сказки путешествуют по мирам.

– Да, вы вспомнили! – обрадовалась Жанетта. – Так что не наговаривайте на свой дар, госпожа, даже если это дар – умело доставать козявки из носа.

Мариэль воззрилась на служанку, невинно улыбающуюся, и фыркнула, засмеялась. Жанетта подхватила смех. Наконец хозяйка повеселела, и на душе субретки полегчало. Отсмеявшись, она с воодушевлением опустилась снова на колени и положила свои пальчики на руки Мариэль:

– А знаете что? Выход мы найдём обязательно. Возможно, вам нужно обратиться к лесной знахарке, я сама вас к ней отведу. Так что не печальтесь, госпожа, я согласна с вами – надо подождать ещё немного. А дар метаморфа нужно развивать. Наденьте моё платье, изобразите меня, потренируйтесь на наших. Если будут считать, что я странная, ну и пусть, скажу потом, мол, голова сильно болела. Зато вы силу наберёте. И развлечётесь заодно.

Мариэль поначалу ужаснула перспектива оказаться на публике в изменённом состоянии, но Жанетта так убедительно и настойчиво уговаривала, что пришлось сдаться. Субретка предложила всего-навсего отнести столик с нетронутой едой на кухню и вернуться. Именно сейчас. Чтобы хозяйка выбросила из головы все грустные мысли и встряхнулась.

– Ну, хорошо. И на сегодня ты от меня отстанешь? – под ложечкой уже сосало от страха. Больше всего пугала фантазия, в которой в самый неподходящий момент лицо Жанетты на глазах многочисленных свидетелей превращается в лицо хозяйки. Для инквизиторов точно найдётся работёнка. И для лекаря Майна тоже.

Платье Жанетты пришлось впору, служанка была ниже своей госпожи на пару дюймов, но это легко было исправить. Видеть себя со стороны, – должно быть, жуткое зрелище, но оптимистка по натуре Жанетта только в ладоши хлопала, рассматривала себя со всех сторон и наглядеться не могла, делая комплименты хозяйке, точно её скопировавшей.

Перед выходом Жанетта сунула в руки столик с едой, открыла дверь и шепнула:

– Благослови вас Владычица! Молитесь ей, если страшно будет, – и осталась в спальне ждать хозяйку.

На ватных ногах Мариэль-Жанетта шла по коридору, сначала боясь поднять голову. Но мимо прошёл Антуан с Диланом и слова не сказал. «В самом деле, разволнуюсь и сброшу личину. Объясняй потом, зачем я в этом платье и несу разнос!» – она взяла себя в руки и ускорила шаг.

То, что она совершила ошибку, поняла поздно. По привычке начала спускаться по центральной лестнице, от волнения забыв про ту, по которой передвигались слуги. Пришлось подниматься на два пролёта и сворачивать в нужную сторону.

– Ты поговорила с сиррой Мариэль? – в спину прозвучал знакомый голос.

Мариэль чуть столик не выронила, замотала головой и ускорила шаг, не оборачиваясь. Ленуар догнал её и преградил путь.

Инквизитор ждал ответа, а Мариэль и слова сказать не могла: во рту пересохло, и сердце было готово выпрыгнуть на одну из тарелок.

– Ты напугана, – медленно проговорил Ленуар, разглядывая служанку, опустившую голову. Пальцем попробовал поднять её лицо за подбородок, но девица так мотнула головой, что тарелки звякнули на столике, ударяясь друг о друга, – мне показалось, ты не робкого десятка, Жанетта… И вижу, что с хозяйкой ты поговорила. Что она тебе сказала, м?

Она сделала попытку обойти молодого инквизитора – он переместился вместе с девушкой в сторону, а затем передумал и пошёл рядом, сменив суровый тон на расслабленный:

– Ладно, оставь свои секреты при себе, хотя мне по-прежнему любопытно, что придумала себе твоя сирра. Ты, я вижу, преданная наёмница, что ж, тем лучше. Передам через тебя. Запоминай: твоя хозяйка не умеет управлять своим даром, причём сразу обоими – как я понял, у неё их два. Антуан рассказал мне про бейлар, выпущенный за обедом в порыве гнева. Это раз. Второе: очень неприятно, когда происходит вторжение в ментальность. Так и передай своей хозяйке, что её взгляд иссверлил мне всю спину, до сих пор бонджо зудит…

Мариэль добралась до служебной лестницы, спустилась на несколько ступенек, и здесь до неё дошёл смысл сказанного Ленуаром. Он обвиняет её в том, что она пялилась ему на спину?!

– А нечего было глаза на спине рисовать! – фыркнула она возмущённо останавливаясь, – он пялился на ме… мою госпожу, как… как…

Ленуар рассмеялся весело:

– Вон как дело обернулось? Это всего лишь рисунок, призванный защитить мой тыл от удара в спину. Южане верят, что видящее око способно на это. Хотя… – инквизитор задумался, облокотился о перила, не обращая внимания на увеличивающееся расстояние между ним и служанкой, привычно полез в карман за жевательными палочками, – да нет… это ерунда… если только… Эй, подожди, Жанетта!..

– Мне нужно отнести посуду! – откликнулась она, не собираясь останавливаться.

– А впрочем, иди. Я сейчас тебе кое-что принесу для твоей госпожи! Подожди меня на кухне, – Ленуар бросил преследование и торопливо направился в обратную сторону, откуда шёл – в свою комнату.

Мариэль неслась, чудом не сталкиваясь с уворачивающимися от неё и столика слугами, принимающими торопыгу за Жанетту. Но самое удивительное – прозорливый инквизитор не признал в Жанетте другого человека! И всё-таки не нужно испытывать судьбу – она вернёт столик и бегом назад, пока личина не поползла от страха!

Она влетела на кухню, поставила ношу на стол для слуг, раздвигая деревянные тарелки и бокалы (прислуга только что пообедала), и повернулась к двери. Спокойный голос тётушки Гато заставил замереть:

– Куда ты, заполошная? Сядь поешь! Пусть твоя капризная сирра хоть неделю не ест – на то её господская воля. От безделья как аппетит появится? А тебе поесть надо, целый день бегаешь.