Ловец сбежавших невест - Константин Фрес Страница 44

- Вы обещали мне! - выкрикнула принцесса с ужасным акцентом, отвратительно злым и стервозным голосом, взяв себя в руки и прекратив плакать. - Вы обещали мне, что я не стану участвовать в ваших играх! Не стану приманкой для этого монстра, Короля, и от ваших рук не пострадаю. Вы денег мне обещали! И что же? Где они? Ни монетки я не получила за свои услуги! И вот вы зовете меня! Инквизитор идет по моему следу - а что может сделать Инквизитор, кроме как наказать меня?!

Де`Вард тяжко вздохнул, потер глаза рукой. Он не хотел слышать ни слез, не упреков. И в то же время ему было все равно. По-настоящему равнодушно, безразлично. А Перси, внимательно наблюдающему эту сцену, на миг показалось, нет, в самом деле, всего лишь показалось, что принцесса в демона влюблена и страдает от его безразличия.

Влюблена так, как влюбляются хорошенькие, но стервозные и очень дурные, злые барышни.

Она следовала взглядом за каждым жестом Демона; она любовалась линиями его тела, скрытого широкими шелковыми одеждами, она упивалась его властностью и жестокостью, желая и мечтая получить из его рук милость. Она хотела быть избранной; равной этому существу, которое могло одним пальцем убить любого. Ей неважно было, как выглядит его лицо, скрытое магическим мраком; она хотела от него не красоты и не любви, а власти.

Принцесса краснела и бледнела, сжимая кулачки и злясь, в чертах ее то и дело проскальзывала лютая злоба, и Перси вдруг ужасно обрадовался, что эта барышня, скорее всего, никогда не станет его королевой.

Гемато-Король… А что Король? Он, конечно, странный. Он неповоротлив, потому что зачем-то таскает на себе эти чудовищные, старые железные доспехи. Он, скорее всего, уродлив - раз лица своего не показывает, - и это  уродство, скорее всего, наследственное, раз уж три подряд Гемато-Короля скрывают лицо. Но он добр и милосерден; Перси не припомнил ни единого случая, чтоб Король воспользовался своей властью для того, чтобы кому-то прищемить хвост побольнее.

А эта девица наверняка мстительна и злопамятна. Сидя на троне, она могла бы и требовать от Короля наказаний тем из  подданных, кем она недовольна. Просто так.

А вот демон - демон другое дело. Он, конечно, был  хлипковат, но сила демонов ведь не в мускулах, не так ли? Зато он изящен и красиво одевается. А еще, конечно, богат и магически могуч. И невероятно жесток. Его ярость была остра, как струя ледяной воды, льющейся на горячее тело.

Но демон - вот же незадача! - был к принцессе абсолютно холоден.

Жесток, далек и недоступен.

Кто его знает, зачем он пришел в этот мир, но только в его планы не входило. Кто знает, какая дьявольская музыка играла в его душе, сопровождая ее падение все ниже и ниже. Кто знает, какая старая история жгла его, требовала отмщения. Да только за этим всем он не видел принцессу и ее чувства к себе.

- Вы устроите бал, Ваше Высочество, - грубо, резко и безапелляционно проговорил демон, обходя хнычущую принцессу кругом, чуть касаясь ее кончиками пальцев. Эти волшебные касания расцветали шелками и кружевами, переливались драгоценными камнями, которыми магия расшивала новое - дорогое и прекрасное, - платье принцессы. - Здесь. В этом доме. Не волнуйтесь - к приходу гостей он будет выглядеть подобающе. Вы будете на виду у всех. Будете радоваться своей свободе и посмеиваться над королем. И тогда придет Инквизитор… и я его убью.

Каждое слово, сказанное демоном, дышало смертью, но принцесса этого не замечала. Охая и ахая от радости, она оглаживала свою тонкую талию, затянутую в корсет, перебирала тонкими пальчиками кружева с блистающей в них золоченой нитью, пересчитывала камешки и жемчужинки, россыпью украшающие ее наряд, и ей абсолютно не было дела до того, что Де`Вард собирается кого-то убить.

***

В Железный город мы добрались без приключений. Он был совсем рядом. И грифон-Генри бегал быстро. Он не рискнул пока лететь, не уверенный, что крыло, столько лет просуществовавшее скованным, не подведет его.

Могучим страшным зверем он мчался по прозрачному серому лесу, в один прыжок, распуская крылья, преодолевая редкие овраги, встречающиеся на его дороге. Впереди, в ядовитом тумане, что рождался где-то над рекой, около которой дышали жаром кузни, стали вырисовываться домики и узкие улочки городишки, и тогда Генри остановился, а Тристан и я слезли с его спины.

Пробежка пошла Генри на пользу, да и освобождение крыла - тоже.  Наверное, и кровь, которую он у меня выпил, здорово ему помогла. Но, так или иначе, а обернувшийся снова в человека Генри был хорош собой невероятно. Румянец лег на его белоснежные щеки, темные брови, искусно выписанные самым умелым художником в мире - природой, -  стали как будто еще темнее, из ярких, как самые дорогие сапфиры, глаз исчезло кроткое выражение. Теперь взгляд этих глаз мог пронзить до самого сердца, и когда Генри лишь глянул на меня мельком, все мое существо застонало от невероятного блаженства, от него, что рождала мысль о том, что я ему принадлежу.

Далеко впереди нас, в тумане, клочья которого рвал ветер, показалась девичья фигурка, спешащая куда-то в  такой ранний час, и Генри буквально прикипел к ней взглядом. Умом я понимала, что девица сия, скорее всего, интересует его как представительница-аборигенка.  Дорогу спросить, уточнить что-то.

Но сердце мое заныло, стоило только мне увидеть, как девица, до того резво бегущая по мостовой, вдруг замерла и оступилась, едва не упав, увидев Генри, встретившись с ним взглядом.

Зато Инквизитор вдруг невероятно взбодрился и кинулся вперед, к девице, застывшей в нерешительности впереди.

- Ваша знакомая, Инквизитор? - крикнул ему вслед Генри, но Тристан только отмахнулся.

***

Эту девицу Тристан не спутал бы ни с какой иной; ее рыжие кудри все еще волновали его воображение, и он безошибочно угадал, кто перед ним, по оттенку локона, выбившегося из-под благонравного кружевного белого чепчика.

- Какого демона, юная любительница персиков, - прошипел он, ухватив девушку и утаскивая ее с глаз своих спутников за ближайший уголок. - Я же отпустил вас!.. Вы хотите, чтобы мне начали задавать ненужные вопросы?! Или вы хотите, чтобы я все-таки убил вас? Да, это разумно; я обычно дарю смерть милосердно и быстро!

- Ой, ой, ой, господин Инквизитор, - прошипела в ответ рыжая чертовка, вцепляясь ногтями в крепкие плечи Тристана, накалывая до боли его кожу сквозь тонкую ткань его сутаны. - Будто бы вам впервой выворачиться и врать! Могли бы и солгать… ради памяти моей прабабушки!

На девушке было прелестное светло-зеленое, почти белое платье, чуть темнее на сгибах ткани и в складках. И девушка - юная и милая, в своем чепчике, прикрывающем огненно-рыжие волосы, - показалась Тристану похожей на садовую свежую белую розу.

А еще от девушки пахло прекрасными духами, чуть заметно, нежно. Аромат почти выветрился, но его тонкий шлейф почему-то напомнил Тристану его прекрасное, беззаботное лето в сонной тишине королевского дворца, и настоящую любовь, которая затмила собой все - даже неприятности и беды,  принесенные Офелией.