Право любить - Лаванда Риз Страница 44

— И очень настойчивый, — улыбнулась я. Чем я, собственно, рисковала? Проводит до гостиницы, а завтра я всё равно улечу. — Хорошо, как же вас зовут, джентльмен?

— Кайл Онелли, — чуть наклоняя голову, произнес он, предлагая мне свой локоть. Но под руку я его не взяла, чтобы окончательно не попасть под его гипнотизирующую привлекательность. Мы шли рядом. — Тогда, может, и вы откроете мне тайну своего имени? — усмехнулся он.

— Софи Гарден. Я француженка, но вот уже несколько лет живу и работаю в Америке. А у вас точно итальянские корни, синьор Онелли!

— Мой отец итальянец, — кивнул он, — но родился и вырос я уже в штатах. Кем же работает такая милая девушка Софи? — Удивительно, но, слушая его голос, эти переливающиеся бархатные нотки, совершенно не зная человека, мне уже захотелось поделиться с ним, рассказать о себе, но больше мне нравилось слушать играющие оттенки его чарующего голоса.

— Я журналист. И порой бываю настырной и хитрой, а хрупкая внешность — это всего лишь продуманное и спланированное прикрытие! — отшутилась я, потому что видеть, как он улыбается, мне тоже было приятно.

— Склонность к самокритике — умножает скромность, так что всё ещё не так запущено, Софи! Ты живешь в Нью-Йорке?

— Нет, здесь я по делам, и уже завтра улетаю в Хартфорд. А ты случайно не коп? Так много вопросов, касающихся моей личности! Пока мы дойдем до гостиницы, таким образом, ты сможешь собрать на меня целое досье!

— Нет, не коп, — усмехнулся Кайл, окинув меня пристальным искрящимся взглядом. Ну и красив же он, черт возьми! И так легко рядом с ним! — Но я работал с криминалистами, фотографом. Правда, долго этого не вынес. Щелкать трупы и места совершения преступлений, это работа для извращенцев, а я ещё хочу спокойно спать по ночам.

— Да мы почти коллеги! — воскликнула я. — Мне везет на фотографов. Среди моих знакомых таких хватает. Мой друг, с которым мы работаем в команде, над рубрикой, тоже фотограф, но, правда, он гей.

— Я не гей, — тихо произнес он, улыбаясь. Казалось, эта ирония была частью его натуры. — Ну что продолжим вытягивать из тебя информацию? Я ужасно любопытный! Расскажи, что у вас за рубрика? Это газета или журнал?

— Журнал «Планета и жизнь». Втроём мы работаем над рубрикой «тайное и непознанное», освещаем аномальности, сверхприродные явления и прочие загадки для науки, вернее у ученых на тот или иной факт своё мнение, а мы освещаем его с другого ракурса, даём пищу для размышлений. В общем, встречается много интересного, и даже пугающего, а иногда полная ерунда, розыгрыши праздных идиотов. Работа моя мне нравиться, я всегда была любознательной и совала нос туда, куда не просят. Но вопросы и я люблю задавать, а вы дадите мне интервью, синьор Онелли? — он слушал меня с интересом, очень внимательно, а мне хотелось улыбаться, когда он вот так, смотрел на меня.

— Ладно, надеюсь, это не попадет в рубрику «тайное и непознанное». Я, конечно, человек не простой, но не до такой же степени! Мне тридцать пять лет, сейчас живу в Нью-Йорке, но уже успел побывать в разных странах, собирая материал для выставок. Мне понравилось в Африке и Тибете, вот где скрыто непознанное. Теперь собираюсь отправиться в Японию, хочу заснять действие прогресса на восточную культуру, а потом выложить это в сравнении с прошлым веком. Так что жизнь моя довольно насыщенная, скучно мне никогда не бывает, но я недостаточно серьёзный, чтобы заводить семью или постоянную девушку. Родителей уже нет в живых, братьев и сестёр я тоже не имею, правда, в Италии, по отцу куча родных. Кухню, это, наверное, естественно предпочитаю итальянскую, даже умею готовить, и говорят неплохо. Вот такой я планетарный фрагмент, ничего тайного! Скажи, ты ведь работаешь в области необъяснимого, а с тобой лично, ничего такого не случалось?

Конечно, из тысячи возможных вопросов он выбрал именно этот! Вопрос табу. Я разочаровано вздохнула и повела плечами, произнося с сожалением, врать я умела, не моргнув и глазом, издержки профессии:

— Нет, ничего такого со мной, увы, а может быть и, к счастью, не происходило. Вообще я тоже обожаю фотовыставки, и даже приехала бы взглянуть на восточную культуру, чтобы оценить пользу или разрушительное действие прогресса. — Я плавно переводила его на другую тему, отдаляясь от непознанного, пожалуй, мне не хотелось даже, чтобы он продолжал расспрашивать обо мне. Я просто физически начинала ощущать существующую стену между мной и другими людьми. У меня теперь не было такого права — подпускать кого-то ближе. Ведь в этом мире я уже существовала условно. Если бы я встретила Кайла раньше, ещё до изменившего всё промежутка, я бы бесспорно потеряла от него голову, и, конечно же, это были бы отношения, разбивающие сердце, но они могли бы быть. Но …

Я поёжилась, чувствуя, что замерзаю. Можно было, конечно, взять такси и в считанные минуты домчаться к нужной гостинице, но мне хотелось побродить ещё не много, и не только из-за того, что рядом шел такой приятный молодой человек, а потому что именно сейчас я ощущала уют и спокойствие в своей душе, и даже невзирая на открывшуюся мне правду, «там», я с упоением смотрела на украшенные улицы и дома. Ведь скоро Рождество!

— Правда, красиво и так сказочно, — засмотревшись в сторону, протянула я. — Единственный праздник, когда для многих чудо становиться реальным. Когда люди подсознательно верят в сказку, когда всё окутывается тайной и предвкушением. Кто-то пытается казаться лучше, делает добро в преддверии этого праздника. В людях будто бы что-то просыпается. Я всегда любила Рождество! А ты?

— Ты замерзла? — Я остановила на нем свой взгляд, и сейчас Кайл уже не улыбался, он был очень серьёзным, я бы даже сказала чуточку грустным. Не говоря ни слова, он принялся стаскивать с себя куртку.

— Нет, Кайл, не нужно, ты что с ума сошел! Не хватало, чтобы ты из-за меня простудился. Мне уже тогда легче поймать такси! Не нужно перебарщивать с джентльменством! — возмущенно выдавила я, и крикнула, махнув таксисту. — Эй! Такси!

Накинув на меня свою куртку, Кайл прижал мои руки вниз, и отрицательно покачал головой, остановившемуся такси. Затем он перевел свой красноречивый взгляд на меня. Ему даже ничего и говорить не пришлось, я и так сдалась, хотя полностью осознавала, что допускать до этого глупо. Глупо и безответственно, давать повод этому парню. Разум мой был против, он метался по замкнутой оболочке мозговой коры, а тело и сердце меня подводили, они были за. За то, чтобы всматриваться в эти бархатные глаза; за то, чтобы слышать этот чувственный голос; за то, чтобы просто побыть рядом с человеком, всколыхнувшем во мне женщину. От куртки я почувствовала запах его туалетной воды, смешанный с запахом мужского здорового тела и у меня закружилась голова. На какой-то миг я словно провалилась в приятный туман от обволакивающего тепла его присутствия. Я испугалась, что не смогу контролировать себя и вовремя остановиться. Эта мысль меня немного отрезвила, но смотреть на идущего, в одном свитере, Кайла, было больно.

— Я так не могу, я дрожу, глядя на тебя.

— Брось, я одеваюсь, чтобы не выделяться среди толпы, а на самом деле я могу сознательно регулировать свой теплообмен, этой технике я обучился у тибетских монахов. Мне совершенно не холодно Софи! А вот у тебя уже покраснел нос, и ты похожа если не на Санта Клауса, то на члена общества анонимных алкоголиков точно!