Я – богиня любви и содрогания  - Кристина Юраш Страница 43

— Вижу, что тебе не терпится меня раздеть? Я пошутил. Сейчас моя очередь, — усмехнулся он, а рука, которая гладила меня тут же легла на первую застежку моего корсета. В глазах блеснул азарт. Я снова покачнулась, чувствуя, как меня тянут на себя. Мою шею стали целовать, едва касаясь, проводя по ней губами, а потом послышался шепот. — Итак, мой вопрос. Как твое настоящее имя? Отвечай.

— Эм…, - замялась я, понимая, что выбрать из трех, ранее предложенных, имен выбирают меньшее. — Асися…

— Ложь. Таких имен не существует, — я чувствовала, как застежка осторожно раскрылась, а мне стало легче дышать. Нежная рука провела по моей полуобнаженной груди, а сладкие губы склонились, чтобы ее поцеловать. Меня придвинули к себе еще ближе, а я чувствовала, что каждый поцелуй, каждое прикосновение его губ к моей коже заставляет меня задыхаться.

— Что … ты делаешь…, - едва слышно прошептала я, чувствуя, как его пальцы гладят меня по спине, а губы снова поднимаются в сторону шеи, оставляя сладкую дорожку озноба.

— Маленькой победой нужно наслаждаться, — прошептали мне и нежно поцеловали в губы. Я потянула руку за бокалом, делая большой глоток и ставя его на стол. — Твоя очередь…

— Эзра — это твое настоящее имя? — спросила я, расслабившись так, что не успела придумать приличного вопроса.

— И да, и нет… Мое нынешнее имя пишется, как Есра, но для благозвучия его исправили, как Эзра. Переставь буквы местами и узнаешь, кто я, — прошептали мне. Меня резко прижали к себе, оборвав мыслительный процесс. — Итак, мой вопрос…

— Про какую опасность ты говорил? — с тревогой спросила я, проводя пальцами по его шее и видя, как вздымается его грудь. Я тоже умею отвлекать, а потом задавать вопросы! Мои руки легли ему на широкие плечи, сминая черную ткань одежды.

- Если кажется, что человек ушел навсегда, жди его в самый неожиданный и неподходящий момент, — прошептал Эзра, на меня смотрели серые глаза, а его черные, красивые брови поднялись. — Знаешь, у меня достаточно врагов. Кто-то бежит от разрухи и нищеты, но возвращается, чтобы присвоить чужой порядок и процветание. Такой ответ тебя устроит?

Я задумалась, закусив губу и теребя вторую застежку его камзола. Вернется тот, кого не ждут?

— Я так понимаю, что конкретного ответа на вопрос, так и не получу, — заметила я, щелкая замочком и наклоняясь, чтобы поцеловать обнажившуюся кожу. Его рука легла мне на голову и гладила ее, пропуская мои волосы сквозь пальцы. Я снова поцеловала вздымающуюся грудь, а потом спрятала свой поцелуй ладошкой. Глоток вина заставил меня улыбнуться и скользнуть глазами по черной одежде, проверяя, сколько вопросов у меня осталось.

— Моя очередь, — прошептал Эзра, грубовато подтягивая меня поближе за корсет. Его пальцы гладили вторую застежку, а я предвкушала еще один каверзный вопрос.

— Я вот думаю, сейчас расстегнуть, или дать тебе попытку? — усмехнулся он, проводя пальцем по драгоценности, которая сверкала с каждым бокалом вина все ярче. — Мой вопрос. Ты готова остаться со мной?

Я вздохнула, понимая, что ответить на этот вопрос не могу. Мне все равно придется уходить, чтобы заниматься своими прямыми божественными обязанностями… Вторая застежка щелкнула в его руке, а я почувствовала, что почти могу дышать полной грудью. Меня придвинули поближе к себе, запуская руку в корсет, и страстно впились поцелуем в шею, пока пальцы сладко и настойчиво ласкали мою не до конца обнаженную грудь.

— Моя… — я только собиралась уточнить что-то важное, но губы скользнули по моей шее так, что я забыла, о чем собиралась спросить. Каждое прикосновение вызывало у меня судорожные вздохи, на которые мне отвечали поцелуями. Я покачнулась, с нежностью отвечая на долгий поцелуй. — Оч… чередь… Что такое рефрижератор?

— Что? — на меня посмотрели с явным интересом, а потом сами расстегнули свою застежку. Я запустила руку ему под одежду, гладя грудь, покрытую шрамами и чувствуя, как часто громко бьется его сердце. — Рефри…что? Хорошо, пощады не жди…

Не нравится мне улыбка великого завоевателя, но рано радуется. Рефрижератор прочно стоит на страже моей личной жизни!

— Что я сказал тебе год назад? — усмехнулся Эзра, а его рука уже лежала поверх третьей застежки, которая поддалась едва слышным щелчком. Моя грудь почти полностью обнажилась, а поверх нее легли руки, сладко массируя ее и заставляя меня покачиваться в такт ласкам. В тот момент, когда нежные руки сменились жадными губами, я простонала, обнимая «завоевателя» дрожащими руками.

— Дважды два? — произнесла я, тихо смеясь и запуская пальцы в его волосы. А потом прижалась губами к его лбу, и вдохнула запах его волос.

— Для тебя — пять, — услышала я ответ, а потом коварно расстегнула еще одну застежку, запуская руки под одежду самого безграмотного Императора на свете. Каждый уважающий себя правитель должен знать два действия — деление и отнимание, так что ответ почти правильный.

— Знаешь ли ты, что я душу готов отдать за ночь с тобой? — спросили у меня, а пока я медленно прикидывала соотношение курсов «ночь-душа», еще одна застежка была беспощадно расстегнута.

— Скажи, — прошептала я, понимая, что если он сейчас примется наслаждаться победой, я успею три раза забыть вопрос. — Ты меня любишь? Меня, а не тот придуманный образ?

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — прошептали мне в ответ, а я попыталась застегнуть корсет обратно, но меня со смехом поймали за руки и удержали. — Словами…

Я почувствовала, как меня сжали так, что перехватило дыханье и стали целовать, как в последний раз. Я вцепилась в его одежду, чувствуя, как поцелуй не дает мне даже вздохнуть. От такого поцелуя дрогнет даже каменное сердце. Дрогнет и забьется, в сладком предвкушении…

— Сдавайся мне, — прошептал Эзра, а я понимала, что руки поднимать вверх, демонстрируя жест доброй воли, вовсе необязательно, тем более, что сейчас мои пальчики собрались в смелый партизанский отряд, а губы усыпляют бдительность. «Дело сделано! Дальше не дотягиваемся!», — отрапортовали они, а я нежно поцеловала кончик чужого носа и вопросительно приподняла брови.

— И как это называется? — удивился шепот, глядя на последнюю оставшуюся застежку. «Рады стараться!», — отрапортовали пальцы, и тут же принялись втираться в доверие, гладя красивые, рельефные плечи.

— Нежным словом «диверсия», — прошептала я, снова целуя его в нос. — На войне как на войне! А что поделать?

— То есть так, да? А ты не боишься ответных шагов? Не думаешь о том, что я это просто так не оставлю? Или надеешься, что это сойдет тебе с рук? — улыбнулся Эзра, а мои пальцы настороженно застыли. — Ты уверена, что это пройдет для тебя безнаказанно?

Я скромно пожала плечами, пробираясь к последней застежке. Богиня любви тоже не любит проигрывать. В любви не бывает победителей и побежденных. А кто считают по-другому — ничья и ничей.

Сразу пять застежек внезапно расстегнулись на моем корсете.

— Так нечестно, — усмехнулась я, чувствуя, как поцелуи стали все страстней и слаще. Мою грудь терзали и нежили жадные пальцы, а вместо поцелуя я иногда чувствовала волнительные укусы.