Обет колдуньи - Лорел Гамильтон Страница 43

Келейос видела, как пламя направилось к ним, уничтожая всена своём пути. Устоит ли щит Тобина? Ей следовало ужаснуться, испугаться, ноболь не оставляла места страху. Если щит не выдержит, Келейос все равно ничегоне сможет поделать.

Пламя потекло поверх щита, отгораживая мир зелёным стеклом –стеклом, которое мерцало, колебалось и жаждало.

Тобин застонал, и щит прогнулся, потом застыл. Пламясоскользнуло и потекло туда, откуда пришло.

Келейос не могла вспомнить, чтобы она этой ночью растратилавсю магическую силу, но её больше не было. Может быть, она слишком серьёзноранена, чтобы ею пользоваться. День-два отдыха и помощь целителя, и она моглабы избежать разрушения с помощью чародейства. Единственная сила оставалась унеё – травное колдовство. Тобин продержится ещё часы, но не дни. Что у неё естьиз ингредиентов? Пепел, горелое дерево, сушёная кровь и – по ощущениям – свежеедерево, если оно ей очень понадобится. Лежала она на горелом камне. Пепел длякруга, камень в основание, кровь для символов, а может быть – сажа. Можетсработать.

Она заставила себя сесть, баюкая правую руку. На ладоникоркой засохла кровь, безымянный палец и мизинец, похоже, вывихнуты. При каждомдвижении руку пронзала резкая боль. Без всякого целителя можно было сказать,что в руке серьёзный перелом. Отломочки кости тёрлись друг о друга, кисть былапочти раздроблена. Как ни старайся, не вспомнить, когда это случилось. Нога ирука выше локтя, просвечивающие через разорванные и почерневшие доспехи,покрылись волдырями. Потайной кинжал на правой руке сплавился с броней и скожей. Кинжалы составляли пару, и если разрушить один, магия из них уходила.Что-то случилось с правой стороной лица, что-то очень болезненное. Как рука инога, она по крайней мере обгорела. Здоровой рукой она хотела потрогать лицо,но остановилась. Потом будет время ужасаться. Если она не найдёт целителя, тосмерть Счастливца станет для неё больше, чем памятью. От сидячего положенияпотекла струйка крови из открывшейся неглубокой раны живота, но ведь она недолжна быть неглубокой. Лезвие вошло глубоко, и она должна была бы истечькровью. Ощупав живот пальцами, она почувствовала, что рана закрывается. Неиначе, как Джодда.

Когда-то она ощутила кожей ожог от клейма. Но сейчас быласовсем Другая боль. Она была тошнотворной, всепоглощающей. О ней нельзя былозабыть. В неподвижности она мучила ничуть не меньше, и потому можно двигаться,если надо.

Судя по высоте солнца, день клонился к вечеру. Тобин отличносправился со щитом. Если бы заклинание было лишь против зла, оно бы непотребовало стольких усилий. Наверное, тут было и что-то ещё, кроме зла, разюноша потратил столько энергии. Или он действовал в спешке и стал жертвойсобственной ошибки?

Она осторожно встала на левое колено: ещё не так больно.Кажется, левая сторона тела невредима. Здоровой рукой она взялась заполусожженную балку и с трудом встала на ноги. Завопила и чуть не упала, когдавес тела пришёлся на правую ногу. Мир завертелся, но остановился. Келейосстояла, глубоко дыша, сосредоточиваясь на каждом движении. Она шепнула:

– Сиа, смилуйся. Дай мне пройти этот круг. Отступив отбалки, за которую она держалась, Келейос стояла, тяжело дыша, с трудомсглатывая слюну и борясь с тошнотой от ожогов и переломов. Шагнула, хромая,вперёд, и ещё раз, и ещё раз. Как только она пошла, зеленое зло потекло в еёсторону. Она могла обойти круг, потому что должна была его обойти. Первую частьможно выполнить отсюда. Она ползла вдоль круга, разметая левой рукой пепел иобломки. Правая сторона тащилась за ней, как баржа с болью. Тварь приблизиласьещё раз. Очень важно перед песнопением очистить камень от пепла. Пламявздыбилось волной и обрушилось на купол щита,. когда она встала на ноги, сжимаяпепел в здоровой руке. И начала круг пепла. Щит прогнулся, и Тобин громковскрикнул. Тварь всей тяжестью нависла над куполом. Все мысли-были занятыпеснью, сейчас нельзя останавлййзаться. Тварь разъярялась, черпая пищу вслабости Тобина. По сторонам щит чуть подался, и солнечный свет позеленел, когдачудовище заглотило щит. Круг пепла замкнулся. Тобин на этом немного выиграл, ищит толчком восстановил прежнюю форму.

Келейос рухнула в центре круга возле обгорелой балки. Непрекращая пения, она смочила палец кровью из раны на животе и начала первыйсимвол. Можно использовать слова, но символ короче. Слова были из древнегонаречия. Правду сказать, ими пользовались не слишком часто. Много людей погиблоиз-за неумения правильно распознать, против какой магии они направлены.

Левой рукой она работала не так уверенно, и потому этозаняло больше времени. Пламя, казалось, почувствовало приближение заклинания ибросилось на щит. Всей массой оно бросалось вновь и вновь на светящуюсяповерхность. Тобин закричал высоким, тонким голосом. Щит начал поддаваться.Оставалось только два символа. Человек с палкой – это просто, но сложнее былкруг, уходящий в бесконечность. Он размазался, и ей пришлось стереть его иначать снова. Купол щита уже был на ладонь от её головы, и от веса пламениказался ещё ниже. Сначала внешний край круга. Снаружи раздался приглушённыйзвук – будто трубный зов дракона. Келейос не обращала внимания, она уже сделалатретий обвод. Пламя начало подниматься, но щит оставался сморщенным ибесформенным. Седьмой обвод был просто точкой, и она его закончила. Заклинаниеначало действовать, и по коже пробежали мурашки. Тобин поднял голову и с тихимстоном упал, потеряв сознание. Его щит исчез.

Снаружи медный дракон отманивал пламя на себя. Он подлетелтак, что его было не достать, но достаточно близко, чтобы дать надежду иподвергнуться опасности. Это была Бригетта, одна из дракониц мастера иллюзийМалькольма, члена Совета Астранты, единственного, кто вступился за Келейос,когда её лишили ранга мастера. Чешуя дракона отсвечивала радугой. Келейоспопробовала установить с драконом ментальную связь, сомневаясь, хватит ли у неёсил. Астрантийцы выводили тупых и безопасных драконов. У тех сохраняласьтвёрдая чешуя, но чувство магического и интеллект искоренялись беспощадно,чтобы звери были более управляемы.

Разум дракона был круговоротом хаотических мыслей – разумживотного. Коснувшись разума мастера Эроара, она восприняла теперь это каккощунство, которым оно и было. Келейос послала образ себя и Тобина, подчеркнувсияние защиты и безопасность, образ Бригетты, оставившей чудовище в покое иулетающей в безопасность.

«Бригетта, мы в безопасности. Спасибо за помощь, но оставьчудовище в покое. Я поставила щит».

Драконица передала изображение улыбающегося Малькольма,потом себя самой, сжигающей чудовище, и образ издыхающего монстра. Онаспикировала на зеленое пламя и отвернула в полудюйме от клубящейся смерти.

Келейос передала изображение пламенной твари, сжирающейскалы, огонь и людей. Она нарисовала, как зеленое пламя касается крыла драконаи что из этого получается. Когда она закончила, по ней тёк пот. Передачаизображений чуждому разуму требовала большой сосредоточенности и силы мысли.

Драконица взлетела повыше. Она кружилась в высоте, и её теньпорхала по земле. Келейос увидела, как что-то блеснуло, когда по предметупрошла тень дракона – стеклянная бутылка. Она сосредоточилась на ней, и – да,та засветилась заговором. Только один человек умел заставить бутылку так сиять:Шанни. Она была заклинательницей из крестьян и делала бутылки для всего насвете: от демонов на полке у Фиделис до штормовых заклинаний. Шанни в этом годуокончила бы школу.