Победа на Янусе - Андрэ Нортон Страница 43

Шенн, с ножом наготове, танцующей походкой наступал на врага справа. Он видел ненавистное чешуйчатое тело, скорее всего защищенное против лобовой атаки толстым панцирем, как существо из раковины, с которым он справился при помощи росомах. Как ему хотелось, чтобы его терранские звери — Тагги и его подруга — оказались сейчас рядом с ним! Своим поддразниванием и обманными движениями они бы отвлекали чудовище, как отвлекали ищейку трогов. Тогда бы у Шенна имелось бы больше шансов на победу. Если бы его росомахи очутились бы здесь!

Эти глаза, напоминающие красные дыры, на морде горгульи внимательно следили за каждым его движением. Эти жуткие глаза — возможно, именно они и окажутся единственными уязвимыми местами у чудовища.

Он заметил, как под чешуей перекатываются огромные мышцы. Терранец приготовился подскочить к монстру сбоку, а его поднятый нож был нацелен в эти жуткие глаза. Шенн заметил, как на спине чудовища поднялось коричневое «V», поросшее тонкой шерстью. И тут он не поверил своим глазам. Неуклюжим галопом к ним приближалось разъяренное, рычащее животное, которое внезапно остановилось рядом с ним. И тотчас же второй зверь очутился возле его ног.

Издав боевой рык, Тагги начал атаку. Голова чудовища то и дело поворачивалась, повторяя движения росомахи, точно так же, как немногим ранее она вторила движениям загадочного диска в лапке виверна. Тоги зашла к чудовищу с другой стороны. Шенн знал, что для росомах охота превращается в некоего рода игру. И еще ни разу они не демонстрировали ему такой слаженности в охоте, являя собой в эти мгновения единую отличную команду, как будто чувствовали каждое желание их хозяина.

Раздвоенный хвост угрожающе поднялся. Это было грозное оружие. Кости, мускулы, чешуйчатая плоть, наполовину зарывшаяся в песок, неистово двигались, рассеивая вокруг себя облака песка и гравия, которые попадали Шенну в лицо, а росомахам — в морды. Шенн отскочил назад, свободной рукой вытирая глаза от песка. Росомахи медленно ходили кругами, выискивая подходящий момент, чтобы броситься на врага в самое излюбленное место — на его холку. Ибо такая атака обычно кончалась поражением противника, потому что росомахи впивались ему в шею. Но голову чудовища защищал толстенный панцирь, он-то и отпугивал животных. И снова гигантский хвост поднялся и ударил оземь, на этот раз немного задев Тагги, который покатился по песку в сторону.

Тоги грозно зарычала и совершила дерзкий прыжок. Ей удалось поднырнуть под огромным хвостом, а затем вцепиться в него, чтобы всем своим весом прижать его к земле, а тем временем морская тварь яростно пыталась сбросить с себя отважную росомаху. Глаза Шенна слезились от попавшего в них песка, но он все видел. Некоторое время он наблюдал за боем, прикидывая, когда чудовище полностью отвлечется на борьбу с росомахой, пытаясь сбросить ее с хвоста. Тоги яростно вцепилась в хвост острыми клыками и прокусила его, пытаясь вывести из строя это оружие, разорвав его на куски.

Чудовище извивалось, пытаясь добраться до своего мучителя зубами и когтистыми лапами. И во время этой борьбы оно вытянуло голову неестественно далеко, тем самым обнажив незащищенный участок тела, расположенный под основанием черепа, откуда начинался спинной хребет, увенчанный «воротником» из острых шипов.

И Шенн устремился в атаку. Одной рукой он схватился за «воротник», острые шипы которого впивались в плоть чудовища из-за его неестественно повернутой головы; другой рукой он глубоко вонзил нож, пробив незащищенные складки кожи и поразив позвоночный столб. Лезвие зацепило кость, и голова твари резко откинулась назад, пытаясь захватить руку Шенна в ловушку. Но терранец стремительно отвел ее в сторону, опередив реакцию чудовища.

Хлынула кровь. И кровь Шенна смешалась с кровью врага. Только Тоги, не отпускающая убийственного хвоста, спасла Шенна от неминуемой гибели. Покрытое панцирем рыло уставилось в небо, когда монстр попытался шипами своего «воротника» впиться в руку терранца. Шенн, одурев от нестерпимой боли, всадил кулак прямо в глаз кошмарной твари.

Чудовище конвульсивно подпрыгнуло, тряхнуло головой; и, пролетев несколько футов по воздуху, Шенн очутился на свободе. И тут же бросился назад, еле держась на ногах. Чудовище извивалось, вздымая вокруг облака песка и камней. Но оно не могло вытащить из себя нож, равно как и собственные шипы, вонзившиеся ему в спину. Оно билось в конвульсиях, а смертельный воротник впивался все глубже и глубже в не защищенное панцирем место.

Сперва чудовище громко завыло, затем пронзительно заверещало. Шенн, прижав кровоточащую руку к груди, покатился по песку, подальше от агонизирующего монстра. Наконец он оказался возле одной из колонн. Обнаружив рядом опору, он поднялся, обнял колонну и долго стоял, качаясь, как пьяный, пытаясь рассмотреть, что творилось за песочной завесой.

Чудовище продолжало агонизировать, взбивая вокруг себя все больше и больше песка. Потом Шенн услышал победоносный крик Тоги. Он пришурился и сквозь тучи песка и камней увидел ее коричневое тело, вцепившееся в хвост чудовищу возле самой «вилки». Тоги буквально разрывала его на куски, используя все свое природное оружие, от острых клыков до длинных когтей. Наконец она добралась до позвоночника морской твари, и тогда хлынул целый фонтан крови. Чудовище еще раз попыталось поднять голову, но силы покинули его. Оно с гулким звуком повалилось на песок, бесполезно клацая зубами. Его гигантская челюсть то и дело открывалась, а длинный язык машинально загребал в разверстую пасть целые горы гальки и песка.

Сколько времени длилось это сражение на залитом кровью берегу? Шенн уже не чувствовал времени. Он крепче прижимал к груди раненую руку, затем прошел мимо издыхающей в конвульсиях морской твари и комков бурой шерсти, оставленной в бою росомахой. Он свистнул пересохшими губами. Тоги все еще добивала морскую тварь, а Тагги лежал на том месте, где его ударил смертоносный хвост чудовища.

Почувствовав головокружение, Шенн опустился на колени и погладил неподвижного Тагги по взъерошенной шерсти.

— Тагги!

Ответом было еле заметное движение. Шенн неуклюже попытался положить голову зверя себе на руку. Внимательно осмотрев Тагги, он не обнаружил на его теле открытых ран; но ведь у его четвероногого друга могли быть сломаны кости или были какие-либо внутренние повреждения. У Шенна не было никакого опыта, чтобы это определить.

— Тагги! — ласково позвал он еще раз, держа тяжелую голову зверя на коленях.

— Тот, что покрыт шерстью, не умер.

Какое-то время Шенн не мог понять, откуда раздались эти слова; сформировались ли они в его мозгу или проникли через его уши. Он посмотрел вверх и увидел виверну, направляющуюся к нему по розовому песку грациозной летящей походкой. И вдруг Шенн ощутил, как все его существо охватила холодная тупая ярость.

— Но не благодаря тебе, — вызывающе громко отозвался Шенн. Если ведьме хотелось понять его, так пусть постарается; сам же он не станет пытаться касаться ее мыслей по поводу случившегося.

Тагги снова пошевелился, и Шенн внимательно посмотрел на него. Росомаха тяжело дышала, открыв глаза и еле-еле покачивая головой, чем-то напоминающей медвежью в миниатюре. Тагги выдыхал большие кровавые комья, и эта темная, чужая кровь попадала Шенну на штаны. Потом Тагги тревожно поднял голову и посмотрел туда, где его подруга все еще занималась уже совсем утихшей тварью.