Отвага Соколов - Холли Лайл Страница 43

— С чего бы? Ты ведь обо всем предупредил меня.

— Слова — это слова, а не само испытание. Если бы было иначе, жизнь стала бы намного проще. — Он снова усмехнулся. — Хорошо, можем приступить к делу. Закрой глаза и дыши глубоко. И не звени монетами. Этот звук сводит меня с ума.

Она постаралась взять себя в руки и зажала в кулаке потеплевшие от ее ладоней монетки.

— Не разжимая век, погляди вверх, как будто смотришь на свой лоб изнутри черепа.

Исполнив указания, она вдруг почувствовала головокружение. Кейт даже показалось, что она падает вперед лицом. Пульс ее участился, а мир отодвинулся куда-то вдаль.

— Сейчас ты находишься на перекрестке, — говорил Дугхалл. — И на этой развилке ты должна решить, ради кого будешь отныне жить, ради себя или других. Потом от твоей дороги будут ответвляться тропы, которые приведут тебя в это же самое место, если ты захочешь этого. Есть много различных способов служить людям, но как только ты ступишь на путь Соколов, возврата назад не будет. Прислушайся к голосу своего сердца, спроси свою душу, хочешь ли ты идти этим путем.

Ей было неудобно стоять на коленях на жестком каменном полу. Заболела поясница, заныли плечи, ей хотелось пошевелиться, но Дугхалл заранее предупредил ее, что коленопреклоненную позу придется сохранять в течение всего обряда и что это очень важно.

— Так тебе не будет больно, — пояснил он, и Кейт до сих пор не понимала, что он имел в виду и как надо понимать эти слова. Все еще не привыкшая обращаться к Водору Имришу, она коротко помолилась богам Иберы, чтобы они послали ей знак, подтверждающий правильность ее выбора. Она напряженно вслушивалась в тишину, однако мысли ее не желали успокаиваться, и если боги и даровали ей ответ, он остался незамеченным из-за путаницы, царившей в ее голове.

После долгого и томительного промежутка времени, показавшегося ей бесцельно потраченным, Дугхалл произнес:

— Не открывая глаз, протяни руку вперед, брось монетки на занду и проси при этом, чтобы Водор Имриш просветил тебя.

Кейт подняла руку и уронила монетки на занду; падение их сопровождалось мелодичным звоном. Она приготовилась ждать. Дугхалл надолго умолк. А потом наконец заговорил:

— У Судьбы на тебя большие планы, вне зависимости от того, какой дорогой ты направишься. Ты избрана, чтобы преобразить мир, изменить жизни окружающих тебя людей, соединить новую эру со старой, оставаясь при этом никому не известной. Народ никогда не назовет тебя героиней, ты не будешь править от своего имени, никто не одобрит твои поступки и не будет превозносить за принесенные тобой многочисленные жертвы, хотя ты в действительности станешь героиней и фактически будешь править и жертвы, принесенные тобой за всю твою жизнь, будут достойны преклонения и восхищения.

Твоя жизнь, вне зависимости от избранного тобой пути, будет обильна трудностями и нуждой, болью, утратами и великой скорбью. Ты утратишь очень близкого друга и вновь обретешь истинную любовь. — Он вздохнул. — И, судя по тому, что я вижу здесь, Соколы нуждаются в тебе гораздо больше, чем ты в них. Водор Имриш следит за тобой — внимательно и даже с некоторым восхищением, — потому что ты решила никогда не полагаться на обещания богов и не искать у них утешения, и иногда тебе действительно удается поступать по собственной воле. Не все жизни тесно связаны с богами, и твоя является одной из них — хотя ты можешь оказаться среди последователей Водора Имриша, тебе позволено быть другом богов, а не их покорным слугой.

Сохраняя прежнюю позу и пытаясь закрытыми глазами разглядеть изнутри собственный череп, Кейт после слов Дугхалла попробовала разобраться, следует ли ей давать клятву Соколов или нет. Он сказал, что они нуждаются в ней больше, чем она в них. Она рождена для того, чтобы править — но втайне. Ей предстояло стать другом, а не исполнителем воли богов. Она потеряет близкого человека и обретет утраченную любовь.

Предсказания всегда смущали ее. Она предпочла бы получать прямые и не столь завуалированные ответы. Уж лучше бы Дугхалл, ознакомившись с тем, что выпало на занде, сказал ей: боги предписывают тебе принять посвящение в Соколы или, напротив, возражают против этого. Четко, просто и понятно.

— Я предпочитаю идти путем Сокола, — произнесла она наконец. Предсказание не требовало от нее этого, ни один бог не нашептывал ей своего совета на ухо, даже разум Кейт не мог предъявить убедительных доводов в пользу того или иного решения. В конечном итоге ее выбор объяснялся тем, что Соколы, на ее взгляд, могли многое предложить миру, даже если в будущем его теперь не ждет обетованная Паранна, а посему Кейт была бы рада разделить с ними их труды.

— Тогда открой глаза и повтори это еще раз, ибо путь нельзя выбирать с закрытыми глазами.

— Я выбираю путь Соколов.

— Тогда повторяй за мной, — велел Дугхалл.

Свое я в дар предлагаю:

Волю свою, ка-эрею,

Кровь свою, ка-ашуру,

Плоть свою, ка-амию,

Дыханье свое, ка-эннаду,

И душу свою, ка-оббею.

Дугхалл умолк, и Кейт повторила за ним эти слова. Закончив с последним ка, она вдруг ощутила чье-то присутствие в помещении — из теней на нее смотрели глаза, и чьи-то уши слушали ее в том мире, вне времени.

Дугхалл продолжал:

Свое лишь тебе предлагаю,

Свое отныне и ввеки.

Ка у других не возьму я,

Чужого ка мне не надо.

Злых чар вершить я не буду,

Действием иль попущеньем.

Но если вред неизбежен,

Стараньем моим наименьшим

Будет ущерб живущим,

Польза же наибольшей.

Знаю, что я небезгрешна,

Что путь не всегда очевиден,

И право свое на ошибку

Сегодня я закрепляю.

Каждый раз, когда Дугхалл делал паузу и она повторяла за ним, ощущение постороннего присутствия становилось все сильнее. Кейт чувствовала сырой запах свежевыпавшего снега и видела, как перед внутренним взором ее разворачивается просторная равнина, где она никогда не бывала и о существовании которой даже не догадывалась, равнина с хорошо утоптанными тропами, разбегающимися во все стороны, к неизведанным и непонятным судьбам… судьбам, отмеченным опасностью.

За тяжесть своих ошибок

Отвечу своею душою,

Приму за них наказанье,

Какое назначат мне боги,

Отвечу и собственной плотью.

В этих словах и заключалась вся горечь клятвы. Ибо расплата за ошибки, даже совершенные по неведению, с самыми лучшими намерениями, падет на ее же голову. Она не могла не признать вину или не принять наказание, спрятаться от него не было никакой возможности. Ответственность за свои грехи и ошибки несет лишь она сама.

Она была готова согласиться с этим. Всю ее жизнь Кейт приходилось считаться с последствиями собственных поступков, далеко не всегда приятными для нее; впрочем, клятва не требовала от нее, чтобы она радовалась наказанию. Она была готова принять на себя любую кару, не перелагая ее на ни в чем не повинных людей.