Общество Дракона - Лоуренс Уотт-Эванс Страница 43

Ночью того дня, когда умер Уитер, Арлиан спал плохо, так же как и в день похорон, на которые по требованию леди Опал он не пошел.

На следующее утро он отправился навестить Пушинку и Ванниари и неожиданно понял, что его раздражает плач малышки.

— Как ты думаешь, что ей не нравится? — спросил он у Пушинки, когда Ванниари, продолжая вопить, отказалась от груди.

— Кто же ее знает, может быть все что угодно, — ответила Пушинка, глядя на ребенка. — Иногда дети плачут без всяких причин. Мать рассказывала мне, что мой брат был очень шумным.

— У тебя есть брат? — удивленно спросил Арлиан.

— Когда-то у меня было три брата, два старших и один младший, и еще старшая сестра. Они все умерли, и мои родители тоже, — ответила Пушинка, не глядя на Арлиана. — Ну-ну, Ванни, — ласково сказала она. — Все хорошо.

Малышка, очевидно, решила не спорить, замолчала и согласилась немного подкрепиться.

— А что с ними случилось? — спросил Арлиан.

— Чума, — ответила Пушинка, с любовью глядя на дочь. — Мне повезло, я осталась в живых и сумела добраться до соседней деревни, где меня и поймали торговцы рабами. Мне тогда исполнилось девять лет.

— Повезло? — Арлиан посмотрел на обрубки ее ног.

— Ну, я же осталась в живых, — проговорила Пушинка и посмотрела на Арлиана. — А потом ты меня спас, и вот я здесь. Да, конечно, ты убил отца Ванни, но тут уж ничего не поделаешь. — Она снова взглянула на ребенка. — Правда, она красавица?

— Как и ее мать, — ответил Арлиан.

Пушинка улыбнулась.

— Кое-кто сказал бы, что твоей семье повезло больше, — заметил Арлиан. — Их страдания закончились, и мучились они не долго.

— Но они же умерли, — удивленно подняв голову, возразила Пушинка. — Их радости тоже закончились, а разве это не важнее?

— Ты считаешь, важнее? — переспросил Арлиан.

— Лично я — да! Для чего еще нужна жизнь? У нас есть друзья и семья, большая или маленькая, солнечный свет, вино и песни, и красивые мужчины, а еще хорошая еда — беды проходят, а это все остается. Чума отняла у меня одну семью, но теперь у меня появилась другая и воспоминания о первой. Я счастлива.

— Я рад, что ты счастлива, — искренне сказал Арлиан.

— А разве ты не счастлив, Ник? — посмотрев на него, спросила Пушинка. — У тебя полно денег и прекрасный огромный дом, а еще твой друг Ворон и все мы — ты можешь получить любую из нас, стоит тебе только захотеть, но ты слишком милый, чтобы говорить об этом вслух. У тебя полно тайн, ты убил своих врагов, а волшебники из Аритейна сделают все, что ты пожелаешь. Разве ты не счастлив?

Арлиан посмотрел на молодую мать с ребенком на руках, обе были довольны своей судьбой, обе имели все, что им требовалось для счастья, и пожалел, что его собственная жизнь не может стать такой же простой — ну, хотя бы на пару дней.

Он задумался над вопросом Пушинки и честно ответил:

— Я не знаю.

— Почему не знаешь? — удивленно спросила Пушинка. — Ты из раба превратился в могущественного лорда — разве тебе мало?

— Мало, — сказал Арлиан. — Мне никогда особенно не хотелось иметь много денег. Они мне нужны только как средство достижения цели. Я не мечтал о том, чтобы другие люди мне кланялись и называли меня «милорд». Мне вполне хватало нашего домика в Курящихся Горах; да, я живу в прекрасном дворце, но моя жизнь не стала счастливей.

— Тогда чего же тебе не хватает, Ник? — Пушинка чуть склонила голову набок и улыбнулась.

— Справедливости, — ответил он. — Я хочу, чтобы те, кто творит зло, понесли наказание. А благородные люди были вознаграждены за свое благородство.

— Ну, ты же лорд, — заявила Пушинка. — И можешь наказать любого, кто тебя ослушается, разве нет? А еще дать денег тому, кто их заслужил.

— Я не могу наказывать других лордов, — поморщившись, проговорил Арлиан. — И не знаю, как отплатить драконам, уничтожившим моих родных, так, чтобы не началась новая война между людьми и драконами.

— Ах, драконы, — пожав плечами, фыркнула Пушинка. — Ты не в силах наказать всех, разве можно мстить буре или чуме, унесшей моих родных? Они часть мира.

— Нет. — Арлиан покачал головой. — Я сумею им отомстить. Мне неизвестно, смогу ли я справиться со взрослыми чудовищами, но зато я знаю, как можно убить их детенышей.

Пушинка смотрела на свою дочь, но, услышав слова Арлиана, быстро взглянула на него.

— Ты знаешь, как можно убить их детенышей? — переспросила она. — Но они же не сделали ничего плохого!

— Все не так просто, — подняв руки, возразил Арлиан. — Каждый новорожденный дракон убивает мужчину или женщину, к тому же это драконы, Пушинка.

— Всего лишь малыши!

— Не совсем… это очень сложно.

— Что тут сложного? — нахмурившись, заметила она. — Ты же ведь не станешь убивать ребенка, правда, Ник? Даже если речь идет о маленьком драконе?

— Я уже это сделал, — признался Арлиан. — Дважды. Но один из них пытался разорвать меня на части, а другой непременно со мной расправился бы, если бы я оставил его в живых.

— Перестань болтать глупости, Ник. Еще никому не удалось убить дракона.

— Мне удалось, — спокойно проговорил Арлиан. — Меня научил Энзит.

Пушинка собралась что-то ответить, но только покачала головой.

— Не знаю, что и сказать, — заявила она наконец. — Убивать детей, чтобы наказать родителей, неправильно.

— Разумеется, неправильно, — согласился с ней Арлиан. — Но мы с тобой говорим о драконах.

— Они пытались тебя убить, поэтому, думаю, у тебя не было выбора, — подытожила она. — Но все равно так нельзя мстить драконам, уничтожившим твою родную деревню.

— Но, Пушинка, они бы выросли и стали убивать невинных людей! Драконы всегда так делают.

— А я думала, что они почти все время сидят в своих пещерах, а наверх поднимаются, когда бывает подходящая погода.

Арлиан заколебался — мысль о том, что драконы прямо сейчас могут покинуть свои пещеры, его беспокоила, но он не хотел тревожить Пушинку понапрасну.

Однако она не понимала одной очень важной вещи.

— Когда будет подходящая погода, они выйдут из пещер и начнут убивать невинных людей и жечь деревни, — напомнил ей Арлиан.

— Если ты хочешь наказать их за это — прекрасно, — не стала спорить Пушинка, — но ведь детеныши еще ничего такого не совершили.

— Но совершат, когда станут взрослыми.

— В таком случае речь идет не о том, чтобы их наказать, а о том, чтобы помешать причинить людям зло.