Король-колдун - Джулия Дин Смит Страница 43

— Многие из кайтских лордов испытывают гораздо большее желание помочь нам, чем вы думаете, — подчеркнула Атайя. Она обращалась непосредственно к архиепископу, который, однако, избегал смотреть на нее, не в силах смириться скорее с ее существованием на свете, чем с фактом присутствия принцессы на Совете. — За последний год я беседовала с некоторыми из них, и они объясняли свой отказ помочь мне только нежеланием выступать против короля и боязнью преследований со стороны Трибунала. — Наконец-то она удостоилась быстрого и ядовитого взгляда. — Однако сейчас, когда оба эти препятствия устранены, пусть и временно, — добавила Атайя ради спокойствия Дарэка, — они с радостью помогут нам.

— Тем самым предав своего Бога, — пробормотал Люкин. Архиепископ обернулся к Дарэку, резко мелькнула его черная шерстяная мантия. — Я не могу допустить этого! Как духовный правитель этих земель я поклялся защищать свой народ от колдовства!

— А моя обязанность — защитить своих подданных от уничтожения!

— Что может быть важнее их душ?

Взгляд Дарэка стал ледяным.

— Джон, не пытайся бросить мне вызов…

— Может быть, я должен бросить вызов Богу? Его суд будет гораздо суровее. — В отчаянии архиепископ прижал кулак к серебряному ордену святого Адриэля, висевшему у него на груди. — Я счастлив, что святой епископ Адриэль не дожил до этого.

— Черт побери, Джон…

Разгоравшуюся ссору прервал часовой, тихо постучавшийся в дверь и затем возникший на пороге.

— Ваше величество, вы просили сообщить о прибытии принца Николаса. Он и его сопровождающие находятся в Большом зале.

— Хорошо, — выдохнул Дарэк, довольный тем, что их прервали. — Немедленно приведи их сюда. — Король поднялся на ноги. — Мы продолжим позднее, — объявил он, тоном давая понять советникам, что они могут быть свободны.

В то время как лорды покидали зал, как показалось Атайе, довольно возбужденные, Люкин вновь приблизился к королю, неотвязный, словно дурной запах.

— Ваше величество, я думаю, не следует выпускать принца за пределы замка. — Он многозначительно сверкнул глазами в сторону Атайи. — После того, что он сделал…

— Я постараюсь, Джон, — отвечал Дарэк, не глядя на него. — Ты уже высказал свое мнение по этому поводу достаточно ясно… и неоднократно.

От Атайи не укрылось горькое выражение, промелькнувшее в глазах Люкина. Принцесса подозревала, что ее брат никогда так часто не бросал вызов своему архиепископу, как за эти несколько дней, и, очевидно, подозрение, что ныне он уже не имеет того влияния на короля, которого всегда добивался, разъедало внутренности священнослужителя, словно личинки гнилое мясо. Пока дожидались прибытия принца Николаса, Атайя ощущала пронзительный взгляд Люкина. Архиепископ был убежден в том, что именно она целиком виновна в неуступчивости короля. Ему и голову не пришло бы, что Дарэк в последнее время просто демонстрирует большую приверженность духу правления короля Кельвина, все более уверенно неся королевский сан после слабого правления в начале царствования.

Джейрен и Николас первыми вступили в комнату в сопровождении бдительного капитана Парра. Глаза Джейрена отыскали Атайю, в них отразилось приятное удивление по поводу того, что она переоделась. Потребовав обратно свой гардероб, Атайя сменила потрепанную крестьянскую юбку на простое, но элегантное одеяние из бледно-голубого шелка, отделанное серебряной нитью. Недолгий союз с Дарэком был еще достаточно шаток, и она не хотела дразнить советников короля, появляясь на Совете в лохмотьях, в то время как ей были доступны гораздо более красивые наряды.

Как давно я не видел тебя такой прекрасной, — мысленно проговорил Джейрен.

Спасибо, я знаю, — безмолвно отвечала она, добродушно нахмурившись, затем пристально всмотрелась в лицо брата. — Как он?

Ответом на ее вопрос стало появление мастера Хедрика. Тот мимолетным движением приветствовал Атайю, не сводя глаз с принца, озабоченный тем, чтобы Николас не вышел из-под контроля в присутствии Дарэка. Вслед за Хедриком в дверях показалась неожиданная фигура графа Белмарра. Дарэк неопределенно кивнул ему, уверенный в том, что ранее встречал этого человека при дворе, но не в силах вспомнить имя. На Хедрика же король посмотрел как на незнакомца.

— Меня зовут Хедрик Макалиард, — любезно представился колдун, выступая вперед и отвешивая королю легкий поклон. — Я Верховный колдун короля Рэйки Осфонина.

Дарэк искусно скрыл удивление, лишь легкое подергивание губ выдавало его. Королю были известны имя и титул — это был тот самый колдун, который предсказал Атайе ее судьбу, тот, кто помогал ей развивать свой магический потенциал. И, наконец, это был колдун, которого Дарэк, находись он в более злопамятном и мстительном расположении духа, должен был обвинять во всех напастях, обрушившихся на его королевство в последнее время. Пользуясь своим королевским саном, Дарэк бесцеремонно рассматривал старика, вглядываясь в его мудрые глаза, оценивая покрой мантии и сучковатый посох из вишневого дерева и находя его вид гораздо более безобидным, чем он мог ожидать.

Архиепископ Люкин, стоявший в углу рядом с капитаном Парром, глядел на старого колдуна с той степенью отвращения, которой обычно удостаивал нищих попрошаек, вечно загрязняющих своим присутствием ступени собора Святого Адриэля. Если он, прелат Делфархама, был первым среди слуг Господа, то мастер Хедрик, самый известный из колдунов, являлся первым слугой дьявола.

— Прошу прощения за то, что мы задержались, — сказал Хедрик, прислоняя свой посох к столу Совета. — Мы могли бы приехать еще несколько дней назад, но вынуждены были двигаться медленно, чтобы не расстраивать принца. Путешествия вредны ему. Я присматриваю за ним, — объяснил он, стремясь развеять замешательство, отразившееся на лице короля. — Так как заклинание Мудреца все еще проходит сквозь его мысли, словно нить, принц нуждается в постоянном присмотре — нельзя допустить, чтобы он снова впал в безумие.

— Проходит сквозь его… что?

— Я объясню, когда у вас будет свободное время. А сейчас, — сказал Хедрик, подталкивая Николаса вперед, словно ребенка, — мне кажется, его высочество желает что-то сказать.

Николас неохотно выступил вперед, голова слегка опущена, он был похож на щенка, боящегося получить неожиданный удар ногой. Принц посмотрел сначала на Дарэка, затем на Атайю и глубоко вздохнул.

Атайя внимательно вглядывалась в Николаса. Признаки его потерянной сущности, несомненно, присутствовали, но теперь они представляли собой всего лишь слабые тени, отбрасываемые заклинанием Мудреца, словно редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тучи на пасмурном вечернем небе. Благодаря неустанной заботе Хедрика детские манеры принца во многом изменились, но все равно он выглядел как ребенок, наряженный в одежды принца. Николас казался напыщенным и взволнованным, словно оруженосец, только что приступивший к исполнению своих обязанностей и до смерти боящийся оплошать в глазах своего господина.