Мой чужой лорд - Джина Шэй Страница 43

— Ох, ясно, — свекровь закатила глаза. — Впрочем, ничего иного я и не ожидала. У моего сына дурная привычка — сначала все осознанно испортить, потом только понять, что портил зря.

— Вы же понимаете, что эта свадьба была совсем не по любви, да? — тихо спросила я. Это была ненужная искренность для того, чтобы установить хорошие отношения со свекровью, но до чего тошно мне было притворяться.

— Я знаю, что мой сын — лез на стены все три дня, пока ты была без сознания, — мягко улыбнулась матушка. — А за те сутки, что ты вышла из забытья, но спала, вывел из терпения даже меня. Мы выгнали его на объезд вишневых садов только потому, что хотели от него отдохнуть. Так что… Ты ему очень дорога, цветочек.? Все-таки я мать, и да, у Вэлькора непростой характер, но я все равно хочу, чтобы он был счастлив. Если есть на это шанс… Потому я и спрашиваю — нравится ли он тебе?

Нравится ли? Не знаю… Я помню темное небо над Камарханом, две белые луны и россыпь холодных звезд. И как смертельно мне хотелось, чтобы Вэлькор меня поцеловал. Именно он.

— Не волнуйся, я ему не скажу, — усмехнулась матушка Рейнора, верно поняв мою задумчивость.

— Спасибо, — неловко улыбнулась я. Хотя… Долго ли удастся это скрывать? При общем-то уровне эмпатии Вэлькора? Пока я скрою эти эмоции за границей, пока это просто симпатия — просто невозможно было Вэлькором не восхищаться. Даже на меня производили впечатление его талант, его упорство, ну и… Тот момент на башне, когда его нежность, его страсть окутывали меня теплым облаком, от которого перехватывало дыхание, я бы, пожалуй, пережила еще раз. Только, может, в более спокойной обстановке…

От свекрови у меня осталось очень приятное впечатление. Ко мне она относилась с видимым теплом, расспросила о семье, о детстве, поворчала на длину волос — но она явно уже была в курсе, кто был “автором” моего образа, поэтому ворчала она примерно то же, что и моя мать, когда она ровняла мне волосы — “мужики совершенно не умеют ценить красоту”. Про то, как меня вытащили из спячки, она не ответила, но сказала мучить по этому вопросу Вэлькора. Она, мол, совершенно не разбирается в его магических штучках.

— А можно вопрос, матушка? — когда от моего завтрака неожиданно остался лишь чай, удивительно вкусный, яблочно-мятный, поинтересовалась я.

— Хочешь спросить, как оборотень стала женой лорда? — проницательно усмехнулась моя собеседница.

Я кивнула. Оборотни жили очень закрытыми общинами и принимали к себе, а вот общину покидали редко. Тем более не велись на титулы и богатство. Все, что им было нужно, — земля для жизни и посильная работа, чтобы было чем обеспечивать ренту и кормиться.

— Я стала оборотнем, когда Вэлькор согласился принять племя на своей земле, — улыбка свекрови стала слегка ностальгической. — Меня увлекло учение жрецов Богинь-Близнецов, а оборотням нужен был посредник между ними и лордом. Я была идеальным вариантом.



— И вам не в тягость? — с любопытством спросила я.

Вообще-то существование Богинь-Близнецов Этель и Нуа не отрицалось, все знали, что покровительницы двух Джанхийскийх лун существуют так же, как и Кхат, дракон-покровитель солнца. И они ничуть друг дружке не мешали, каждый из богов занимался своими делами, им было не до распрей, на них троих держался целый мир. Но нельзя было усидеть на двух стульях и пользоваться магическими возможностями Близнецов одновременно с возможностями, которые открывал своим последователям Кхат.

Сменить веру в первородного Дракона Кхата на веру в Богинь-Близнецов означало одно — ты отказывался и от учения Кхата, и от его способов обращения с магией. А это значило, что даже простейшим бытовым магическим трюкам матушке Рейноре пришлось учиться с нуля. И даже мне это было страшновато (хотя у меня-то выбора не было, драконихи веру не меняли), а матушка Рейнора была старше меня.

— Мне интересно, дорогая, — усмехнулась свекровь, а затем повернула голову в сторону приоткрытого окна. — Ну вот и мой сын вернулся, — если судить по ее тону, она ничуть не была удивлена, но посмеивалась над его торопливостью. — Так я и думала, что свои сигнальные чары он и на себя завязал, а не только на Лувию.

И она была права, уже пять минут спустя, после очень символичного стука, не дождавшись моей реакции, в комнату вошло мое чудовище. Вошел и замер у двери. Уставился на меня как на свой неожиданно сбывшийся сон. И… Какое же счастье, что меня сейчас прикрывает его эмпатическая печать. Потому что он бы почуял, что сейчас я ужасно рада его видеть…