Умереть тысячу раз - Александр Дэорсе Страница 42

Рычу, и начинаю гнать ветер по кругу, все, усиливая и усиливая поток. Противник, дрогнул. Я не вижу этого, я ощущаю. Что-то изменилось. Ветер уже не просто шумит, он гудит. Море все больше бушует вокруг нас.

Еще чуть-чуть. Еще! Еще! В какой-то момент я закрываю глаза, и сознание проваливается в темноту.

В себя прихожу рывками. Чудится небо и проплывающие облака, потом опять накатывает забытье. Через какое-то время понимаю, что я лежу в траве, а небо мне не чудится, как и облака. Слышу, как рядом шумят деревья. Возникает вопрос, где я? Приподнявшись на руках, разглядываю кромку леса, а на противоположной стороне от него до самого горизонта — степь.

Спохватившись, оглядываю свое тело. Руки вполне человеческие, тело тоже. Ни следа от чешуи и зрении вроде нормальное. Прислушался к себе и понял, что могу в любой момент вернуть чешую, да и зрение я меняю по желанию. Хорошо это или плохо, не понятно.

Будем решать проблемы по мере их поступления. Поднявшись, я сверился со своими чувствами и понял, что нахожусь рядом со степью. И куда идти? До поселения орков Угрука идти минимум месяц. А нужно ли мне туда? Еще раз осмотрелся, вдалеке виднелся небольшой дымок. Что ж идем в лес.

До того места где я засек дым добирался час. Лес был просто непролазным. Сначала я думал, что он так вырос, но потом понял, что таким его сделали специально. Для чего? Защита? Все может быть. По истечении часа, когда я уже готов был выжечь себе просеку, я вышел на опушку леса.

Передо мной была деревенька домов на пятнадцать. Только вот частокола вокруг не было, да и домики были чахлые. Скорей хибарки и даже землянки. Бедненько живет народ, ох как бедненько.

Делать было нечего, направился к поселению, ожидая, к какому еще народу меня закинуло. Когда мне на встречу вышло несколько мужиков с топорами, да вилами моему удивлению не было предела. Люди. Это были люди. Н-да.

— День добрый! — поздоровался я, мне тут же ответили, правда, на каком-то не понятном языке.

Понятно. Будем изучать язык, и обживаться тут. Неспроста же меня сюда занесло. Дальше я действовал по принципу сильный, но добрый. В общем вырубил мужиков, а сам пошел в деревню. Конечно любить они меня от этого не будут, а даже возненавидят, но хотя бы будут понимать реальное положение дел.

Селение оказалось так себе, ни трактира о котором так пишут в романах, ни старосты. Просто маленькая деревушка, где народ живет и решает проблемы сообща. Не нужен им тут староста или управляющий. Придется проситься к кому-то на постой. Выбрав из всех хибар, самую запущенную, так как скорей всего там меня быстрей приютят за определенную плату.

Как и ожидалось несколько медных монет, решили дело. Мне выделили лавку и кусок дерюги, которым я смогу укрыться. Из еды предложили какой-то отвар, немного сыра и кусок вяленого мяса. По местным меркам шикарный обед.

Вот так и началась моя жизнь в этой деревне. На следующий день, мне удалось влиться в общество, благодаря случаю. Просто один из мужиков, когда перестилал на крыше солому, упал и сломал руку. Шины и повязку ему видимо накладывали члены семьи, так как сделана она была абы как.

Я в это время проходил мимо, а вокруг мужика сидящего на пеньке суетилась несколько женщин или баб, это если по-деревенски. Что произошло, я понял только мельком взглянув на дом и мужика. Недолго думая, подошел и отогнав женщин, стал лечить мужика. Первым делом отключил, как учила Лика, чувствительность руки, на что мужик благодарно кивнул. А далее я споро вправил кость, заставил принести глины и с помощью ее и нескольких дощечек закрепил в правильном положении руку.

За лечение мне дали кувшин молока и краюху хлеба, что было очень щедро с их стороны.

После этого случая меня приняли за знахаря или лекаря и стали обращаться ко мне со своими болячками. Ну, что ж, любви ко мне это не прибавило, но уважения я получил. Жизнь моя вошла в русло. Я обрастал хозяйством, построил себе дом из сруба, провозившись с ним почти два месяца. Инструмента у меня не было, но была магия, которой было очень удобно валить деревья и срезать ветки. Делаешь лезвие из воздуха, и в считанные секунды оно срезает ствол дерева или ветки, главное следить за процессом. Я старался делать все в тайне от деревенских, делая это ночью. Очень мне в этом помогало мое новое зрение, оно оказывается, могло перестроится так, что я видел в темноте. Деревенские первое время удивлялись, как под утро появляются поваленные деревья, но молчали, а за отдельную плату еще и помогали мне их тащить к будущему дому и даже строить стены.

Можно сказать общими усилиями к концу второго месяца у меня был самый лучший дом в деревне. Просторный, с резными ставнями, крышей, покрытой подобием черепицы, и, конечно же, русской печкой. С черепицей и печкой отдельно намучился. Больше всего времени ушло на поиск глины. Печь, для обжига кирпича не делал, зачем? Есть магия. Дом обнес частоколом, леса хватало, а силы мне не занимать.

По мере того, как я обрастал хозяйством, я становился все более нелюдим для людей. Ну, собственно это и понятно. Но, все же, за лечением все равно шли ко мне, боялись, но шли. А через год ко мне уже приходил народ из других деревень, расположенных друг от друга примерно в дне пути пешком.

Знание языка уже было не проблемой, и я узнавал много о месте, куда попал. И так это было приграничье. Нынешний барон получил эти земли в награду от короля. За что уж он их получил, ни кто толком не знал. Баронство было освобождено на десять лет от налогов, по этой причине многие захотели сюда переселиться. Десять лет это немало и подняться можно очень хорошо.

По рассказам, барон самодуром не был, крестьян не обижал. А по мне, попробуй обить, места глухие, всякое может случиться. На мой вопрос, а не боятся рядом со степью жить? Отвечали, а что такого? Нет, не боятся. Но, что удивительно, про орков ни кто тут не знал. Вот это меня удивило еще больше. Как так?

В один из дней произошло событие, которое опять втянуло меня в состояние войны. Я как раз занимался одним крестьянином которому не повезло встретить секача. Выжил. И секач и крестьянин. Привезли последнего, на телеге и был он очень плох, нога была распорота на бедре до кости, а он еще и крови потерял много. И вот когда я истратил на больного кучу лекарственных трав и уже собирался зашивать рану, в дом ввалились два воина.

— Ты лекарь? — спросил один.

— Я. отвечаю, даже не оборачиваясь и занимаясь своим делом.

— Собирайся, пошли.

— Я занят! — после этих слов лежавший на столе крестьянин побелел еще больше.

Ты видимо не понял!? — мне на плечо легла рука.

Повернувшись, стал рассматривать воинов. Или скорей Солдатов. Первым делом оценил вооружение, кожаные куртки с нашитыми на них бляхами, мечи и у одного небольшой топорик. Тот, кто положил мне руку на плечо, имел темные волосы, чуть суженные глаза, нос с горбинкой и большой подбородок на котором была небольшая бородка. Второй же был противоположностью, глаза большие, волосы светлые, подбородок был аккуратненький такой, такой бы подошел больше даме. И усы. Длиннющие усы.