Битва за Эгрис - Александр Дихнов Страница 42

Как я и надеялся, отключка была неглубокой, и уже через пару минут ее длинные ресницы затрепетали. Волнение в ожидании ее первых слов оказалось куда значительнее, чем я мог предположить.

– Ой, я, кажется, потеряла сознание… – прошептала она с виноватой улыбкой.

От сердца отлегло, и в то же время я удивился. Ведь если бы я действительно убил принца, то, похоже, стал бы ей противен до конца жизни, а вот если собирался убить, но мне помешал случай, то ничего страшного, я в порядке. Забавная логика.

Легко, практически без моей помощи, она поднялась на ноги, старательно избегая случайного взгляда в сторону кровати. А потом эдак спокойно, не в порядке каприза, сообщила;

– Мне страшно, Рагнар.

Обычно в таких случаях следует сказать нечто утешительное и ободряющее, однако я предпочел правду.

– Мне тоже.

Затуманенные глаза девушки приобрели более осмысленное выражение,

– Да ну? Не думала, что тебе знакомо это чувство.

– Представь себе, – я слегка улыбнулся. – Знаешь, толика здорового страха прилично укрепляет позицию головы на плечах.

Она улыбнулась мне в ответ:

– Но, может быть, ты хотя бы предполагаешь, что нам делать дальше?

– Для начала, – я приобнял ее за плечи и выразительно покосился в сторону кровати, – убраться отсюда подальше. А потом… нам придется это обсудить.

– Так, погоди. Дай-ка я угадаю. – Она наградила меня еще одной улыбочкой. – Здесь опять замешаны… гм, твои многочисленные друзья?

– Боюсь, что да, – подтвердил я.

– Понятно. – Марция совсем не по-женски хлопнула меня по плечу и скомандовала: – Ладно, пошли!

Я почти на ощупь восстановил саван на голове ее несчастного брата, а затем, покинув спальню, мы направились в комнату, где испокон веков вершились судьбы Империи – в кабинет малой библиотеки. Во дворце по-прежнему было спокойно: никакой суеты, все занимаются своим делом. И все, встреченные нами по пути, от слуг до министров, отдавали Марции знаки внимания, приличествующие Императору. Из чего я сделал вывод, что люди, выдвинутые Генрихом и окружавшие его в последние годы, отнюдь не расстроены неожиданным разворотом ситуации. Это сильно обнадеживало, потому как именно в руках этих незаметных личностей и была сосредоточена реальная государственная власть. К тому же по собственному опыту я знал, что справиться с военными бунтами в принципе легко, а вот с гражданским неповиновением – практически невозможно…

Тем временем мы пришли в кабинет, ничуть не переменившийся с того момента, как Генрих и я были тут в последний раз. Рабочий стол Императора был все так же завален разнообразными бумагами, а в камине кто-то заботливо разжег огонь… В некотором смысле я, наверное, тоже был частью этого интерьера, поэтому привычным движением уселся в гостевое кресло рядом со столом. Принцесса тонко почувствовала момент и с секундным, но не ускользнувшим от меня колебанием заняла-таки кресло своего отца. Несколько минут она просто перекладывала какие-то предметы, выполняла другие, столь же незамысловатые, действия, словно вживаясь в свою роль на уровне ощущений…

Согласно традиции, Император начинает разговор первым, поэтому я упорно молчал, но и ей еще явно не хватало уверенности. На выручку к Марции пришел старый камердинер Генриха, со своей всегдашней невозмутимостью возникший на пороге.

– Какие будут распоряжения, Ваше Величество? – спросил он с гениальной ноткой формальности.

Совершенно по-отцовски Марция откинулась в огромном старом кресле и сделала жест рукой, будто прикрывая дверь.

– В ближайшие два часа я занята для всех.

Флегматично кивнув, старик развернулся, но, выходя, все же не удержался и пробормотал:

– Вот уж не думал, что когда-нибудь эта фраза сможет доставить мне удовольствие.

Когда за ним закрылась дверь, Марция заговорила. Совершенно четко и отстраненно она сказала:

– Для начала, Рагнар, тебе придется многое мне рассказать. Пока я не могу принимать никаких решений. Я должна знать, что же все-таки происходит.

«Да, девочка, это уж ты заслужила как минимум», – подумал я про себя и коротко кивнул, словно отдавая честь.

– Разумеется. Итак…

А дальше я рассказал ей все с самого начала и без купюр. В конце концов, если во всей Галактике и был кто-то, кому я полностью доверял, так это она… Конечно, многие события и факты, изложенные мною, и без того были ей известны, но на тот момент более важным мне казалось создание и осознание целостной картины происходящего. Причем не только для Марции, но и для себя самого.

Мой продолжительный рассказ совершенно заворожил принцессу, остававшуюся в глубине души, несмотря на творящийся вокруг кошмар, просто молодой впечатлительной девушкой. Однако она слушала очень внимательно и даже несколько раз перебивала меня вопросами, дабы уяснить отдельные детали. К сожалению, я сам порядком увлекся собственной историей и в очередной раз прошел мимо некоторых моментов, стоивших быть замеченными.

Что ж, и в самом деле задним умом мы все крепки… Закончил я своим ночным посещением спальни Императора, подробности которого Марция стоически перенесла. Затем, подавшись вперед и опершись локтями о стол, она положила голову на ладони и, пристально глядя мне в глаза, спросила:

– Так кто же убил моего брата?

– А как ты полагаешь?

– Пока не знаю. – Она слегка улыбнулась. – Но мне кажется, я знаю, что думаешь ты!

– Да? И что же я думаю?

– Ты уверен, что это дело рук Альфреда, – спокойно констатировала она.

Я невольно поежился. И от этого спокойствия, и от той легкости, с которой она проникла в мои мысли.

– Тогда, может быть, ты знаешь и почему я так в этом уверен?

– Признаться, нет. Не вижу смысла. Зачем? Неужто Альфред записался в наши друзья и решил помочь мне стать Императрицей? В конце концов, это слишком театрально.

Да, суть она, конечно, схватывала на лету, только вот мне было что на это ответить.

– В том-то и дело. Вспомни все появления сканков в последнее время. Разве ты не замечаешь определенной предрасположенности к чисто игровым эффектам?

– Н-ну, пожалуй, – кивнула она. – А как быть с остальными?

– Это стратегия. – Я немного помолчал, собираясь с мыслями. – Они не выбирают какой-то единственный путь, приводящий к победе, а пытаются создать условия, в которых любое решение противника будет приемлемым для них. Именно поэтому один из любимых их приемчиков – предательство. Я думаю, летом Альфреду было глубоко наплевать, будет ли раскрыт его заговор с Дианой и Эрсином, ведь в любом случае он ослаблял силы противника. Улавливаешь?

На лице Марции ничего не отразилось, но одним взмахом ресниц она подтвердила свое внимание.