Битва троллей - Кристоф Хардебуш Страница 42

— Мы пойдем в город, когда стемнеет? — неожиданно спросил Керр, вырвав его тем самым из полудремы.

— Да, мы пойдем в Теремию, в крепость Ремис. Там мы встретимся с Ионной. Она предводительница моего народа. Точно так же как Пард ваш предводитель.

— Друан рассказывал мне о городе. Ваши пещеры там еще больше, чем на твоей родине, правда? И там есть еще люди?

Стен не смог удержать улыбку.

— Да, немного больше. Сейчас город почти лопается по швам, потому что там много беженцев, пришедших с востока.

— Других людей? — с любопытством уточнил Керр.

— В основном других влахаков.

— То есть у людей есть влахаки и другие влахаки?

Стен с интересом посмотрел на юного тролля. «Интересно, сколько ему лет? — спросил он себя. — Буду я со своими двадцатью пятью зимами по годам троллей молодым для него или старым?»

— Сколько тебе лет? — решил все-таки спросить он.

Керр так широко раскрыл глаза, как будто это был совершенно удивительный вопрос.

— Много, много дреег, — ответил он.

— А сколько это в годах?

— А сколько это — год?

Вздохнув, Стен понял, что так они не придут к пониманию.

— А сколько Парду? — спросил тогда он.

— О, он прочувствовал гораздо больше дреег, чем я. Как Друан.

При упоминании последнего грубые черты тролля омрачила грусть.

— Ты хочешь еще что-то узнать о людях? — спросил Стен, чтобы отвлечь собеседника от грустных мыслей.

— А эти другие — ваши враги?

— Нет. Наших врагов называют масридами. И сцарками. Много лет назад они напали на нашу землю. С тех пор мы боремся с ними.

— А почему люди борются друг против друга? — невинным голосом спросил Керр. — А разве вам не стоит бороться против своих врагов вместе?

— Что происходит, если вы, тролли, спорите о владениях? Или о земле?

— О земле? Как можно из-за нее спорить?

— А чем вы владеете?

— Мы носим с собой то, что нам нужно. Если это нужно другому, мы отдаем это ему, — серьезно объяснил Керр. — Если оба хотят это, тогда возникает спор. Может, даже и драка. Но никогда до смерти. Более сильный побеждает, и тогда оспариваемое переходит к нему. И самый сильный тролль возглавляет нас.

— Ваши раны быстро заживают. Поэтому борьба, возможно, для вас не так опасна. Но у вас никогда не борется сразу несколько троллей друг с другом? Никто не убивает?

— Ни один тролль не убивал другого тролля. Пока не пришла Анда. А почему боретесь вы, люди? Друан рассказывал мне, что собираются сразу много, много людей и борются друг против друга и против карликов и троллей.

Хотя Стен и сам не раз над этим думал, все равно он не пришел к удовлетворительному выводу. Большую часть своей жизни он провел в борьбе против угнетателей, что казалось ему совершенно естественным. Кто-то должен был защищать простых людей, которые не могли обороняться сами.

— У нас есть такая поговорка… — начал Стен, но, увидев вопросительное выражение лица Керра, объяснил: — Мудрость, которую знает каждый. Так вот, есть такая поговорка: никто не может благополучно жить в мире, если это не нравится его соседу. Вы ведь боретесь против карликов, не так ли?

— Да, уже очень давно.

— Для нас масриды — это как для вас карлики. Но дело не только в этом. Раньше также и влахаки боролись друг против друга, один род против другого. А потом пришел Раду и объединил их.

— Вас так много, но ваша земля тоже очень большая. До самого неба, — сказал тролль. — Для вас и так должно быть много места.

— Возможно, война у нас в крови, — предположил Стен, нахмурив лоб. — На этой земле больше войны, чем мира. Но и по другую сторону Соркат тоже. Дирийцы захватили много земель. Когда-то они властвовали и над Влахкисом, пока мы их не прогнали.

Тролль явно понял не все, но все равно кивнул.

— Ваш народ сильный. Он противостоит своим врагам, — констатировал Керр и усмехнулся. — Это хорошо.

— Иногда мне хочется, чтобы этого было меньше, — пробормотал влахак, однако, когда Керр недоуменно посмотрел на него, отмахнулся: — По крайней мере мы вернули себе свободу. Во всяком случае, здесь, на западе. Некоторые хотели продолжать войну, но я думаю, что мы уже достаточно долго боролись. Мне хотелось бы растить детей, которые не знали бы, что такое война.

— Но тогда они вырастут плохими воинами, — удивленно возразил Керр. — А плохие воины не могут бороться и выстоять против своих врагов.

— Возможно, ты прав. Несмотря на это, я желал бы моим детям, чтобы они выросли в более мирной обстановке, чем я. Чтобы они знали своих родителей… Потому что я не знаю, — признался Стен. — Это непросто — управлять народом. Я не завидую Ионне.

Керр оглянулся по сторонам, после чего прошептал:

— А я — Парду. Сейчас плохие времена, и я не знаю, что нам делать. А Пард, казалось, всегда знал, что правильно.

«Или же он просто показывает это вам, чтобы сохранить вашу надежду выжить, — подумал про себя Стен. — Друан был хитрый, а вот Пард думает больше мышцами, чем мозгами. Только, к сожалению, здесь нужно нечто большее, чем только физическая сила. Собственно, сейчас вам нужен такой тролль, как Друан, больше, чем когда бы то ни было».

— Мы найдем выход, — уверил его Стен, несмотря на то что он и сам был в этом не уверен.

— То, что делает Анда, — неправильно. Это огорчает невероятно, и это против природы, — объяснил юный тролль с такой серьезностью, от которой у Стена даже похолодело внутри. — Так дальше не может продолжаться.

С этими словами Керр развернулся и облокотился на стену. Позади него Стен увидел Парда, который также серьезно смотрел на него. «Это была почти философия. Значит, троллям все-таки важно не только собственное выживание, но и что-то еще».

Любопытство Керра напомнило ему Роха. «Надеюсь, его ждет не такая судьба, как у однорогого тролля», — подумал Стен, с содроганием вспомнив об ужасной смерти Роха в лесу от когтей зраикаса. Эти большие существа были равными по силе противниками для троллей, и Рох не пережил этой встречи.

Эти и другие мысли еще долго не давали уснуть молодому воину, даже если его тело и очень нуждалось в отдыхе. Но в конце концов Стен погрузился в беспокойный сон, который был наполнен смутными снами, нагоняющими страх.

Громкий крик разбудил Стена. Кто-то прокричал его имя, но прошло несколько мгновений, пока воин снова осознал, где он был. Во рту у него пересохло, а на языке был неприятный привкус. Тело горело, и Стен почувствовал на коже пот, который он не смывал вот уже несколько дней. Вокруг него задвигались тролли, которые с любопытством выглядывали в дверной проем. Некоторые продолжали просто спать, но Пард и Керр вопросительно смотрели на Стена. Однако тот лишь покачал головой. Потирая глаза рукой, он взбежал по лестнице и осторожно поднял подъемную дверь. В доме царили сумерки. Окна и двери были закрыты, и только несколько лучей света проникали внутрь.