Небо цвета стали - Роберт М. Вегнер Страница 42

– Княжна еще размышляет.

– Ох, перестань. Я знаю, что все это «княжнование» – исключительно напоказ: достаточно поглядеть на вас, девушки, чтобы понять – вы достаточно близки. Готова поспорить, что это ты подговорила ее не выезжать после того спектакля, разыгранного Аэрихом. Итак, каково будет решение?

– Ее высочество Гее’нера, скорее всего, примет предложение графа.

– Ее высочество Гее’нера. – Лайва фыркнула снова, подражая демонстративно старательному произношению Кайлеан. – Тебе приходится следить, чтобы не называть ее по имени, да? Но пусть уж. Я и правда рада, что вы остаетесь.

Она подняла лампадку и помахала ею над головой.

– А это зачем?

– Ну как же? Теперь-то станут рассказывать о призраках этих несчастных, которые упали. Мы здесь только вдвоем. И следующий месяц никто к башне не приблизится.

– Ах, вот откуда эти истории о духах?

– Конечно. Иначе я не могла бы пребывать здесь в одиночестве.

Крышка люка скрипнула снова, в отверстии появилась голова старухи. Серая одежда ее была едва видна в темноте.

– Но, как видишь, – Лайва тяжело вздохнула, – действует не на всех. Да, Саинха?

– Вы иззябнете, госпожа Лайва, это нерассудительно и опасно.

Голос женщины был идеально поставленный, максимально нейтральный – ведь невозможно допустить, чтобы служанка осмелилась ругать свою госпожу, она всего лишь говорила чистую правду. Взгляд темных глаз прошелся по верхушке башни.

– К тому же отсюда можно легко свалиться, как я слышала.

Лайва драматично завела глаза.

– Саинха Гемхель, – представила она появившуюся. – Со мной – с момента, как оторвали меня от материнской груди, оберегает мою безопасность и девство. А с того времени, как она поняла, что именно здесь я ищу минутки одиночества, не дает мне покоя.

Судя по каменному лицу служанки, слова эти не произвели на нее ни малейшего впечатления. Были у нее обязательства, и только они и оставались важны.

– Если у госпожи проблемы с тем, чтобы спуститься, я приду на помощь.

– Нет, не нужно, я уже иду. – Молодая аристократка послала Кайлеан страдающий взгляд. – Надеюсь, что мы еще поговорим.

Не ожидая ответа, развернулась и исчезла в отверстии.

Кайлеан медленно выдохнула. Бердеф неистовствовал внутри нее, и, понадобись ей сейчас что сказать, наверняка она издала бы лишь дикое рычание. Духи… духи на башне не были лишь результатом сплетен, возникавших под воздействием визита невесты Аэриха. Кайлеан заметила их. В миг, когда голова служанки выросла в отверстии, что вело вниз, они появились где-то на краю зрения. Всегда, когда она соединялась с псом, Кайлеан получала такое умение, словно для нее открывался нематериальный мир, частью которого был Бердеф.

Призрачные мужчины вышагивали вдоль зубцов, осматривались, притопывали. И едва лишь Лайва со своей лампой исчезла, они обрели глубину, сделались хорошо видны. Кайлеан пришлось признать, что ночные стражи вроде этой не имели на башне никакого смысла: окрестные горы были погружены в абсолютную тьму, а враг, подходя к замку, не выдал бы своего присутствия. Ночью определенно хватило бы стражников на воротах. Похоже, граф любил подобные пустые жесты, подчеркивающие военные корни его рода. Конечно, это легко, пока не тебе самому приходится вытаптывать тропку на вершине исхлестанной ветрами башни.

Плащи стражников раздувал вихрь, которого она не ощущала. Капюшоны скрывали их лица от дождя или снега. Она вдруг почувствовала неуместность подсматривания: духи порой не уходили в Дом Сна, оставались в месте своей смерти – и воссоздавали ее раз за разом или же блуждали в немой тоске. Подглядывать за ними в такие моменты из чистого любопытства казалось ей чем-то отвратительным.

А она взошла наверх не только для того, чтобы проведать Бердефа. Ей было нужно его присутствие, чтобы реализовать кое-какой план, а теперь она лишь теряла время.

Кайлеан сделала шаг в сторону люка и остановилась словно вкопанная. Один из стражников преградил ей дорогу и посмотрел. На нее! Прямо в глаза, и ей показалось, что напряжение его взгляда выжжет ей зрачки. После чего призрак продолжил свой путь вдоль зубцов.

Внезапно оба духа мужчин остановились и повернулись в сторону ступеней. Одновременно потянулись за оружием и одновременно отпустили рукояти мечей. Призраки поклонились – поколебавшись, – тот, что повыше, открыл рот и обронил несколько слов. Махнул рукою, указывая на зубцы и притаившуюся за ними темноту. Головы их поворачивались, следя… за кем-то, кого Кайлеан не видела. Судя по взглядам, пришелец поднялся наверх и остановился почти в том месте, где стояла теперь она. Стражник снова заговорил – она жалела, что не умеет читать по губам, – и указал на люк. А потом замер на полужесте, вытягивая меч. Не успел – клинок туманно заблестел, но вышел из ножен лишь на пару пальцев, а сам стражник пал на камень.

Кайлеан видела, что его удержало. Призрачные нити, теневые щупальца вырастали из пола, словно там притаилась аморфная тварь, что только что отправилась на охоту. В несколько ударов сердца эти нити проросли в тела стражников, обвиваясь вдоль костей, так что через миг-другой абрисы их стали словно вылепленными из черного дыма, а потом тьма полностью поглотила их. Затем тот, что заговорил, медленно двинулся в сторону края.

Она видела все отчетливо, видела отчаянную борьбу, отпечатывавшуюся на лице мужчины, рот, распахнутый в крике, который никак не мог выйти наружу, неуверенные движения. И миг, когда стражник встал в бойнице и шагнул вниз. Борьба другого стражника тоже была обречена на поражение, потому что Сила, принуждавшая его, оказалась слишком мощной.

Но, прежде чем исчезнуть во тьме, стражник повернул голову и взглянул на нее. Снова – прямо в глаза.

Бердеф шевельнулся в ней и тихонько заскулил.

– Да, – прошептала она внезапно пересохшими губами. – Знаю.

Здесь погибли хорошие люди, убитые чарами, а духи их возвращались на место смерти, чтобы пожаловаться. Убил их кто-то, кого они знали настолько хорошо, чтобы впустить на крышу. А ведь Бесара утверждала, что в замке нет ни единого чародея, никого, владеющего Силой. Что тем паче удивительно, ведь были это не чары сельской ведьмы. Очень непросто подчинить человека таким образом, чтобы заставить его совершить самоубийство, ведь в таком случае и тело, и душа сопротивляются: проще убить потоком магического огня, чем заставить броситься на меч.

Башня. Не та, на вершине которой она сейчас стояла, но та, покинутая, с несколькими трупами в бочках. При мысли о том, что те мужчины спускались неровным шагом на первый этаж, распахивая уста в немом крике, после чего один за другим погружались в бочки с водою, а убийца несколькими ударами молота забивал над их головами крышки, – Кайлеан охватила слабость. Ибо что потом? Он снимал заклятие? Чтобы послушать, как они отчаянно стучат кулаками в крышки? Как рвутся изнутри? Чтобы поглядеть на танец бочек, раскачивающихся на залитом водой полу, пока остальные несчастные ожидают своей очереди и смотрят, не в силах двинуться с места?