Странствия Сенора - Андрей Дашков Страница 42

Она поднесла Сенору сосуд из темного стекла. Он был в безопасности внутри скорлупы, которой окружал свое сознание, и недоуменно пожал плечами, чтобы все выглядело естественнее. Потом посмотрел на Мелхоэд. Лицо Дамы Нижней Земли было хмурым. Казалось, ее гнетут безрадостные предчувствия. Сенор подумал, что это неплохо.

Потом он отпил воды, обычной воды из подземной реки.

Сосуд перешел в руки Истар. Затем Человек Мизинца Суор сделал большой глоток и отдал сосуд Айоте. Та исподлобья сверлила их испытывающим взглядом.

Стало почти совершенно темно. Лишь металлический алтарь в глубине зала напомнил о себе несколькими тусклыми огнями. Из него выкатилась тележка и остановилась в углублении между каменными ступенями. Теперь внутренности мертворожденного излучали свет, похожий на зеленоватое свечение насекомых. В его отблесках лицо прорицательницы стало отвратительным, как никогда. «Рептилия, только что вылупившаяся из яйца», – подумал Сенор.

Айота склонилась над светящимися внутренностями, – и он нанес ей первый невидимый удар. Медленно, шаг за шагом, он подчинял себе ее волю, движения дрожащих рук и скованных болезнями ног; проник постепенно в ее мозг и в ее память. Со стороны было видно только, что старуха слишком долго стоит, склонившись над мерцающими останками.

Сенор бросил взгляд на Тойнгха. Граф жадно смотрел на Айоту, еще не подозревая о том, какой удар его ожидает.

Где-то рядом Холодный Затылок чувствовал присутствие отражений Мелхоэд, но сегодня Слепая Королева не делала попыток вторгнуться в его сознание. Осталось загадкой, почему она не может или не хочет подчинить себе и Читающую по Костям.

У Сенора было искушение заставить Айоту говорить то, что более всего облегчило бы им обратный путь, но потом он еще раз захотел испытать судьбу. Он должен был узнать, так ли уж нужен ему карлик Люстиг, ради которого они пришли в подземелье Мургуллы.

Он заставил старуху говорить правду. Образы, рожденные светящимися внутренностями, слова, пришедшие из неведомых глубин подсознательного, видения будущих судеб – он дал им возникнуть и пройти мимо ее желаний и отравленного злобой сердца.

Когда она заговорила, Крысиный Хвост стал бледен, как лежавший перед ними мертвец. Легкая улыбка тронула губы Мелхоэд и уже не сходила с них до самого конца. Сенор думал о том, что эта улыбка означает.

– Трое их, трое, – бормотала тем временем погруженная в транс старуха. – Трое, Пришедших за Четвертым... Чресла наполнены ядом... Нет сердца, нет... Чужие уйдут... Исчезнет Королева и будет томиться там, куда никто не проникал... Ребра наружу... Война в пещерах... Раздавленная голова... Нечистая сила в Подземном Королевстве... Сила сверху и сила из глубин... Отложены яйца судьбы... Месть, которой никто не избегнет... Порча на липком пути ехидны... Кривая нога... Бегство из темной стороны...

В этот момент Сенор ощутил, что Мелхоэд тоже входит в ставший беззащитным мозг Айоты, отплатив прорицательнице за долгие годы неведения.

– ...Липните к грязи, сгустки крови... Уйдут Похитители Убежища... Горе следящей за троими... – бормотала старуха.

Слепая Королева теперь сама могла прочесть тайные знаки судьбы, заключенные в изгибах мерцающих внутренностей. Она читала о горестях, щедрой рукой разбросанных на ее дороге, о падении и гибели Подземного Королевства, о своей последней надежде – Троих, Пришедших За Четвертым, уходящих в Зыбкую Тень. Сознание ее разрывалось от страдания и еще от необходимости выбирать между Сегодня и Завтра. Она ненавидела Мургуллу, но лишь здесь могла жить и властвовать, а теперь должна была расстаться с полюбившимися ей игрушками.

При всем при этом наклеенная на губы улыбка делала ее еще более одинокой среди стоявших тесной темной группой безмолвных вельмож. Только Морш с тревогой и неприязнью глядел на Читающую по Костям, лица остальных не выражали ничего, кроме скуки.

«Похоже, они поверят в приближающийся конец только тогда, когда начнут рушится своды пещер», – подумал Сенор. Но это было теперь неважно. Мелхоэд увидела разбегающиеся дороги судьбы и могла выбирать. Он очень надеялся, что Слепая Королева не хочет умирать вместе со всей Мургуллой. Скрипучий голос старухи постепенно стихал, превращаясь в бессвязный шепот. Наконец она замолкла совершенно. Удовлетворенный, насколько вообще можно было быть удовлетворенным чем-то при данных обстоятельствах, Сенор выпустил ее сознание из своих железных объятий. Улыбка на лице Дамы Нижней Земли стала жуткой. Среди придворных пронесся и сразу же стих недоуменный ропот. Несколько мгновений тишины, во время которых Тойнгха перебирал в голове все мыслимые и немыслимые казни... Когда стало ясно, что Айота не скажет больше ничего вразумительного, Слепая Королева нарушила тишину:

– Уберите это, – брезгливо сказала она и показала на светящийся труп.

Несмотря на застывшую улыбку, в ее голосе был несокрушимый лед.

– Итак, граф, мое мнение о вас еще раз подтвердилось, – продолжала Мелхоэд. – Я позволила вам отрастить слишком длинные зубы. Может быть, теперь они станут короче.

Крысиный Хвост стоял, упершись взглядом в одну точку. Глаза его были полузакрыты, лицо не выражало ничего – словно чувства, бушевавшие в его груди, остались за пределами всех мыслимых выражений.

– Ты слыхал, Морш? – спросила Мелхоэд. – Подземному Королевству грозит гибель. И этих троих придется рано или поздно отпустить. Лучше поздно... Они меня развлекают. И еще эта никчемность Люстиг... Зачем он нам? Отдай его им. Он мне давно надоел.

Взгляд Тойнгха впервые изменил направление и упал на бывшую сообщницу. Ничего хорошего не было в этом взгляде. Старуха, воля которой начала освобождаться от постороннего влияния, почувствовала это. Разбитая и уничтоженная, она не сумела прочесть в чужих костях только собственную участь. Отражения Мелхоэд покинули ее, как выжатый плод.

– Надеюсь, мы еще увидимся, прежде чем гости покинут Грах? – спросила Мелхоэд в пространство.

Сенор молча склонил голову, забыв на мгновение о ее слепоте.

Опершись на руку Морша Возискара, Слепая Королева покидала зал. Двое слепых и глухих слуг катили впереди них тележку с останками мертворожденного существа.