Подопечный - Сергей Костин Страница 42

Рад бы, мой друг, рад бы. Но что такое волшебство? Иллюзия. Направлена прежде всего на психическое воздействие. Из пустоты не создашь что-то. Только образ. А в нашем положении образа не помогут. Слишком реален противник. Хотя…

Сознание моментально отключилось от действительности, оставив только небольшую щелку, чтобы контролировать ситуацию, превращая меня на некоторое время в зомби. Тело продолжало видеть, двигаться, сражаться, но мозг погрузился в себя.

В огромном, бесконечно длинном коридоре на полках стояли маленькие, одинаковые коробочки. Без каких либо надписей и обозначений. Но я прекрасно знал, что в них находиться. Это где-то здесь. Невидимая рука протянулась, выбрала среди коробочек одну, раскрыла. Именно то, что нужно. Теперь обратно.

– Васильич, что замолчал…

Сознание отсутствовало всего какое-то ничтожное мгновение, но и этого оказалось достаточно, что бы ночные вепри почувствовали неладное и устремились на странного человека, от которого исходил запах смерти.

Каким-то пятым чувством я знал, вепри догадываются, что время честной драки закончилось и сейчас произойдет нечто для них неприятное.

Если говорить просто, без заумных фраз, это действует так. Черная коробочка с колдовством выплескивает знание в определенное место в мозгах. Маленькое, пока что слабое знание быстро растекается по всему телу и достигнув критического объема выплескивается наружу в виде определенных волн. А там уже дело ясное. Или волшебство приобретает форму иллюзии, или превращается в какое-либо действие.

Поверили? Зря. Об этом не рассказать в двух словах. Не то что невозможно, просто не положено. У любого человека есть тайны, которые никогда не становятся достоянием других. У Странника своя тайна. И никто, никогда не узнает, в чем она заключается. Просто в нужный момент происходит нечто, что требуется в данный момент. И не спрашивайте у Странника, как это вышло. Он только рассмеется вам глаза и подумает о невоспитанности спрашивающего. Что бы этого не случилось, принимайте Странника таким, каков он есть. И вы не пожалеете. Поверьте мне.

Свет возник где-то высоко в небе, бесконечно удаленный от планеты. На мгновение замер и… устремился вниз.

Место на котором мы оборонялись, накрыло желтой волной. Мы стояли в огромном столбе света, удивленно (я не имею в виду себя.), озираясь по сторонам. Вепри прекратили бросаться на нас, отступив за четко выраженный освещенный круг.

– Ты что сделал, Васильич?– ангел задрал голову в небо и проследил долгим взглядом дорогу света, – Иллюминация-то какая! Я же говорил, что ты гений!

– Вы не слишком радуйтесь. Вепри быстренько очухаются и попрут снова. Но теперь станет полегче.

Ночные гости, действительно, оправились достаточно скоро и нападение возобновилось с новой силой. Но теперь преимущество было на нашей стороне.

Как только тушка ночного гостя попадала на освещенный участок, она моментально становилась видна. Бери, не хочу.

Каким-то образом свет тормозил движения вепрей, они стали медлительны и неповоротливы. Теперь даже Мустафа находил скучным наше время провождение. Ну что это такое? Выпрыгивает на свет огромная, заторможенная лягушка. Пучит глаза и медленно нападает. Хватает времени, чтобы неторопливо распороть ей живот, откинуть подальше и, зевая, ждать следующего.

Через час все закончилось.

Мустафа небрежно вытер клинок, носком сапога поворочал одну из тушек, рассмотрел внимательно пасть с клыками и глубокомысленно заметил:

– А все-таки ангелом быть лучше.

Остаток ночи мы провели в круге. Я был уверен, что вокруг нас больше нет опасных существ, но поддавшись на уговоры спутников, согласился переждать ночь на защищенном участке.

На утро, едва засеребрился рассвет, столб света исчез, и мы смогли полностью лицезреть открывшуюся нам картину. Занятие не для слабонервных.

Зинаида насчитала около ста вепрей, валяющихся по всей полянке. Скрюченные, некоторые еще теплые тела образовали сплошной круг, в центре которого топтались мы.

– Что-то мне не по себе, – сказал Мустафа, и я молча с ним согласился.

Одно дело убивать, защищая собственную жизнь, совсем другое видеть дело рук своих. Конечно, я понимал, что убийство в нашем случае рассматривалось как средство самообороны, но…

Я затряс головой, отгоняя мысли о жизни.

– Уходим, – и со мной все согласились.

Осторожно перешагивая через поверженные тела, мы выбрались на дорогу и, не оглядываясь, почти бегом, двинулись дальше.

Лес кончился неожиданно. Мы стояли на краю леса и с интересом разглядывали виднеющийся на горизонте город. Даже с такого большого расстояния было понятно, что он не просто огромен – громаден.

– Это Прорва. В моих каталогах он значиться как Прорва.

Скосив глаза, я взглянул на Зинаиду. Странно. До этой минуты я думал о ней только как об искусственно созданному подобию человека. Но после сегодняшней ночи, когда она молча сражалась рядом, я стал относиться к ней несколько иначе. Красивая, сильная, с хорошей фигурой. Не девушка, а мечта. Что еще нужно Мустафе? Ведь все это для него. А он, дурак, не понимает.

– Зин, – я выбрал момент, когда ангел отлучился в кусты, – Личный вопрос можно?

– Я все еще твоя служанка, – Зинаида улыбнулась.

– Вот ты и Мустафа… Между вами… как бы это сказать…

– Ты хочешь спросить, насколько я человечна?

– Ну почти так.

– Физиологически я полностью идентична человеку. Несколько завышены некоторые аспекты, но это для пользы дела. Я вынослива, про ум – сам знаешь.

– А… в сексуальном плане… отклонений нет?– провалился бы на месте. Но мне необходимо знать все.

Зинаида рассеялась.

– Я же сказала, что в чем-то отличаюсь от нормального человека.

– Но вот Мустафа…

– Мустафа не совсем освоился со своим телом. Но это пройдет. И я думаю, что когда-нибудь, если Странник не будет возражать, я и он…

– О чем шепчетесь? – хранитель появился как всегда вовремя.

Я ответил правду:

– О тебе.

– Так, так. И что может сказать мой собственный подопечный жестяной банке?

Зинаида выразительно посмотрела на меня и демонстративно отошла в сторону.

– Мустафа. Ты бы полегче с Зиной. Она ж все таки тебя…

–… Создала. Ну и что с того. Мне, что, влюбиться в нее?

– Дурак ты. Забыл, как стихи ей ночью читал?

– Наваждение. Только наваждение.

– Пошел ты, знаешь куда!

Ангел обиделся и отвернулся. В нашем небольшом отряде возникли значительные разногласия.

– Что за город? – отходчиво поинтересовался ангел.