Власть холодного железа - Патриция Бриггз Страница 42

Я искренне улыбнулась ей.

— Я — дипломированный историк и много читаю, доктор Олтман. Например, я знаю, что никаких гремлинов не существовало, пока Зи не решил так назваться. Если вы меня извините, я лучше вернусь к работе. Я обещала сегодня закончить эту машину.

Я повернулась, чтобы заняться работой, и споткнулась о лежавший на земле посох.

Тони подхватил меня под руку и не дал упасть.

— Лодыжку не вывихнула? — спросил он.

— Нет, все в порядке, — ответила я, глядя на дорожный посох малого народа, неожиданно оказавшийся на полу в моем гараже. — А вам лучше уйти, если не хотите запачкаться.

— Ничего. Немного грязи производит впечатление на новичков.

— Что случилось? — спросила доктор Олтман, как будто ее слепота действительно не давала ей понять, что случилось. Я была уверена, что это не так. И заметила, что ее собака пристально смотрит на посох. Может, именно через собаку она все видит.

— Она споткнулась о трость. — Тони, который оставил доктора Олтман, чтобы подхватить меня, наклонился, взял посох и положил на стойку. — Прекрасная работа, Мерси. Что этот старинный посох делает на полу в твоем гараже?

Будь я проклята, если знаю.

— Он не мой. Кто-то оставил его в мастерской. Я пытаюсь вернуть его владельцу.

Тони снова посмотрел на посох.

— Выглядит очень старым. Владелец с огромной радостью вернет его себе.

В его голосе звучал вопрос — едва ли доктор Олтман его расслышала.

Не знаю, насколько Тони чувствителен к магии, но он умен, и его пальцы быстро нащупали кельтский рисунок на серебре.

Я встретилась с ним взглядом и коротко кивнула. Иначе он держал бы посох так долго, что даже слепая из малого народа поняла бы, что он заметил гораздо больше, чем должен.

— Да, наверно, — сказала я. — Но посох еще здесь.

Он задумчиво улыбнулся.

— Если у доктора Олтман все, мы тебя оставим, — сказал он. — Мне жаль, что Зи недоволен тем, как ты его защищаешь. Но я прослежу, чтобы его не засадили.

Или не убили.

— Будь осторожен, — сказала я ему совершенно серьезно.

Не делай глупостей.

Он приподнял бровь.

— Я осторожен не меньше, чем ты.

Я улыбнулась и вернулась к работе. Что бы я ни говорила владельцу, до завтра работу не закончить. Я закрыла машину чехлом, вымыла руки и взяла телефон. Я пропустила два звонка. Второй от Тони: он звонил из участка, прежде чем привести консультанта по малому народу. Первый был с незнакомого номера, и это был междугородний звонок.

Когда я набрала номер, ответил Тед, сын Зи.

Тед был моим первым подносчиком инструментов, но потом он поступил в колледж и бросил меня — точно так же, как через год или два сделает Гэбриэль. Именно Тед когда-то меня нанял. Он работал один, когда я заехала в мастерскую, потому что моему «кролику» понадобилась новая ременная передача (я только что провалила интервью в средней школе Паско: там нужен был тренер. А я-то думала, их беспокоит, как в школе преподают историю), и я помогла ему с клиентами. Думаю, тогда ему было лет девять. Его мать только что умерла, и Зи перенес это плохо. В следующем месяце Тед еще трижды нанимал меня, пока Зи не смирился со мной — женщиной и, как он сначала думал, человеком.

— Мерси, где ты была? Я с утра субботы пытаюсь связаться с тобой. — Он не дал мне возможности ответить. — Дядюшка Майк сообщил, что отец арестован за убийство. Я смог вытянуть из него только, что это связано с убийствами в резервации и что по приказу Серых Повелителей я должен оставаться на месте.

Мы с Тедом одинаково не любим власти и не доверяем им. Вероятно, у него в руке билет на самолет.

— Не приезжай, — сказала я после короткого напряженного размышления. Серым Повелителям нужен виновник, и им все равно, кто это будет. Они хотят, чтобы дело быстро закрыли, и всякий, кто встанет между ними и их целью, окажется в опасности.

— Но что случилось? Я ничего не могу узнать?

Судя по голосу, он злился не меньше, чем я.

Я рассказала ему, что знала, начиная с просьбы Зи вынюхать убийцу и заканчивая слепой женщиной, только что побывавшей у меня с Тони, не умолчав и о том, что Зи недоволен мной — слишком много рассказала полиции и адвокату. Мой взгляд упал на посох. Я и его добавила к общей путанице.

— Человек убивал иных? Минутку, минутку. Убитый охранник, этот О'Доннелл, он был смуглый, рост примерно пять футов десять дюймов? И его звали Томас?

— Да, так он выглядел. Не знаю, как его звали.

— Я говорил ей, что она играет с огнем, — сказал Тед. — Черт возьми. Она считала забавным, что он делает ей такое одолжение, а она его обманывает. Он ее забавлял.

— Кто она? — спросила я.

— Коннора… библиотекарь резервации. Она не любила людей, а этот О'Доннелл был просто ужасен. Ей нравилось играть людьми.

— Он убил ее, потому что она с ним играла? — спросила я. — Но за что он убил остальных?

— Вот почему его не рассматривали как убийцу. Он никак не был связан со вторым убитым. К тому же Коннора не владела большой магией. Человек мог ее убить. А вот Хендрика…

— Кто такой Хендрик?

— Парень с лесом на заднем дворе. Он из Охотников. Его смерть, по сути, исключает людей из круга подозреваемых. Он был очень силен. — Послышался громкий треск. — Прости. Проклятый проводной телефон. Я стащил его со стола. Минутку. Минутку. Посох? И все время оказывается у тебя?

— Верно.

— Можешь описать его?

— Примерно четыре фута длиной, из какой-то узловатой древесины, серый наконечник. Внизу серебряное кольцо, вверху серебряный набалдашник с кельтским рисунком. Не понимаю, зачем кто-то все время приносит его мне.

— Не думаю, что тебе его кто-то приносит. Думаю, он сам следует за тобой.

— Что?

— У старых вещей бывают неожиданные свойства. Сила рождает силу и все такое. Некоторые из этих вещей созданы тогда, когда мы были гораздо сильней, и теперь их поведение непредсказуемо. Они делают то, чего не должны делать.

— Например, повсюду таскаются за мной. Думаешь, посох шел за О'Доннеллом до его дома?

— Нет! О нет. Я думаю, это исключено. Дорожный посох создан для тех людей, которые помогают малому народу. Он следует за тобой, вероятно, потому, что ты пытаешься помочь папе, когда все остальные зажали нос.

— Значит, О'Доннелл украл его.

— Мерси… — Он словно подавился. — Черт побери, Мерси, я не могу тебе сказать. Мне запрещено. Заклятие. Как сказал дядюшка Майк, чтобы защитить малый народ, меня и тебя.