Фальшивая жена мага теней - Хелена Хайд Страница 42

Кажется, в этот момент Агата сдерживалась из последних сил, чтобы не откупорить бутылку шампанского прямо здесь и сейчас. Ее глаза радостно светились, а улыбка триумфального злорадства растянулась так широко, что казалось, еще немного, и она буквально располовинит ее голову. Конечно, ведь то, ради чего эта женщина так упорно трудилась, буквально само упало ей в руки! Поэтому момент, когда она вышла на середину зала для объявления финального аккорда вечера, был моментом ее триумфа.

– А теперь настал момент Повязанной сказать свое последнее слово! – торжественно проговорила распорядительница отбора, почтительно указывая на Аманиту, которая с надменным видом поднялась со своего обитого бархатом кресла и вышла вперед. Чтобы встав перед двумя девушками, сосредоточенно посмотреть каждой в глаза.

Гробовая тишина длилась несколько невыносимо долгих секунд. После чего прозвучал ее полный самолюбования голос:

– Торжественно заявляю и клянусь перед богами, что эта девушка совершенно точно не является Верховной! – провозгласила она и указала рукой на вздрогнувшую участницу…

Которой была не Катерина!

Кажется звук, с которым на пол упала челюсть Агаты, пролетел по всему бальному залу громогласным эхо.

Повисла гробовая тишина. Кажется, до этой секунды уже никто из присутствующих даже не сомневался, что сейчас именно Катерина пойдет собирать вещи. Так что теперь всех и каждого накрыло непреодолимым ступором. Прошло не меньше минуты, прежде чем Агата наконец ощутила, что ее язык отпустило полное онемение, и она смогла кое-как произнести прощальную речь для покидающей отбор участницы. После чего произнести заключительные слова, с которыми вечер официально заканчивался и все расходились «по домам».

Увы, мои опасения оправдались: похоже, кураторам следовало пройти на ковер! Потому что едва присутствующие начали покидать бальный зал, в групповой чат кураторов пришло сообщение от Агаты:

«Все НЕМЕДЛЕННО в мой кабинет!»

Кто бы мог подумать, но внезапно призыв прийти и получить вздрючку «за компанию» меня порадовал! Потому что это давало мне вескую причину не возвращаться в наши апартаменты, где наверняка встречу Ника если не сразу, то уж точно до того, как пойду спать. А видеть сего сейчас, после произошедшего сегодня, мне не хотелось. Так что преисполненная какого-то странного, немного безумного воодушевления я направилась в корпус, где жили участницы. При этом, конечно же, не забыв на подходе к кабинету Агаты напустить на лицо обеспокоенное негодующее выражение.

Как оказалось, все кураторы подошли почти что единовременно. И ничего не говоря, просто стояли перед закрытой дверью несколько минут, пока в коридоре не появилась злая как черт Агата, за которой непринужденно и гордо вышагивала Аманита.

– Отлично! Вижу, вам хватило ума не опаздывать, – прошипела она, открывая дверь, и буквально загоняя всех внутрь.

Подождав, пока собравшиеся усядутся на стулья, привычно стоявшие полукругом напротив ее рабочего стола, Агата встала напротив Аманиты, и скрестив руки на груди, злобно протянула:

– Ну и что это, черт возьми, было?

– Что именно вас интересует? – все так же надменно поинтересовалась официальная Повязанная таким тоном, словно ее здесь сейчас никто и не вычитывал.

– Церемония отсева! – выпалила распорядительница, сжимая от ярости кулаки.

– А что не так с церемонией отсева? – как ни в чем не бывало, переспросила Аманита.

– То, что ты должна была выгнать другую участницу! – зашипела женщина, буквально брызжа слюной. – С какого перепугу ты не указала на Катерину?!

– Разве я должна была на нее указать? – удивленно вздернула бровь она. – Вроде ведь вторая девица – та, которую я вышвырнула – не была аристократкой? Так какая разница?

– А разница в том, что она, твою мать, была той, кого мы все это время больше всех старались выгнать с отбора всеми своими силами! И только не говори, что ты об этом забыла! Так почему же указала на другую девушку, когда нам наконец выпал такой шанс?!

– Потому что эта «другая девушка» на неделе столкнулась со мной в коридоре и залила кофе мое новое платье, – заявила Аманита, и в мгновение ока добилась невероятного результата, кажется доведя распорядительницу до грани сердечного приступа.

– Ты что, рехнулась? – прошептала она дрожащими от ярости губами. – Платье? Ты не воспользовалась такой возможностью просто потому, что тебе кто-то испоганил платье?

– Хоть убей, а я не вижу в этом никакой проблемы, – фыркнула официальная Повязанная.

– В самом деле? Да неужели?

– На самом деле да, – пожала плечами Аманита со скучающим выражением лица. – Король ведь бросил ее, разве нет? Уже весь дворец шепчется об этом. Так какая разница? И сама та девица сейчас слезы льет, потому вряд ли будет стараться на следующих испытаниях… скорее даже наоборот, сделает все, чтобы провалить их. А даже если не провалит – его величество ведь в любом случае не даст ей голубую розу на оставшихся церемониях отсева. Потому ее теперь не только не составит труда вышвырнуть… Я бы вообще оставила ее на тот случай, когда второй девушкой без розы станет одна из аристократок. Угрозы эта Катерина все равно больше не представляет. А вот той, второй, ради которой король ее бросил, я бы наоборот опасалась побольше, потому что теперь как раз эта девица без розы с его стороны не останется. При этом, если никто здесь вдруг не заметил, все испытания она проходит без сучка и задоринки, редко когда опускаясь в турнирной таблице ниже второго места. Хотя ее, в отличие от дворянок, никто к ним не готовит, что уже повод быть по отношении к ней настороже и бросить все силы на то, чтоб потопить ее точно так же, как потопили эту иномирянку. А Катерина теперь – просто жалкий мусор, на который не стоит обращать внимания. Думаю, скорее рак свистнет, чем они с королем снова сойдутся.

– Проклятье, не хотелось бы мне этого признавать… но ты права, – сплюнула Агата, немного задумавшись. – Тем не менее, я надеюсь, что ты все равно вышвырнешь эту девицу с отбора как можно скорее. От греха подальше. Ну а теперь всем спать, завтра у нас, как вы догадываетесь, будет полно работы. И только попробуйте мне налажать! – добавила она, стукнув кулаком по добротной столешнице.