Ход мамонтом - Владислав Выставной Страница 42

По лицу Ганса было видно, что он не верит ни единому слову Санька.

– Ты пойдешь со мной, – сказал Ганс и мягко подтолкнул Санька ко входу.

– Но я… – уперся было тот, но получил короткий удар локтем в бок, от которого потерял дар речи и выпучил глаза.

– А вы подождите тут, – бросил Ганс остальным. – Мы скоро.

Они исчезли за дверью на дне бетонной чаши, прилепленной к серой стене.

– Дурацкая идея, – задумчиво произнес Игорь. – Взяли и сами пришли в логово врага…

– Какое ж это логово, – отозвался Жека. – Всего лишь инкубатор…

Мишаня лишь задумчиво рассматривал бетонную стену…

Через несколько минут дверь открылась, и по ступенькам наверх поднялся Санек. Он загадочно улыбался. Следом, тяжело ступая, подымался Ганс.

– Я вас поздравляю, – заявил Санек, уступая проход Гансу. – Он не прошел отбор.

Ганс недоуменно посмотрел на Санька, равнодушно скользнул глазами по приятелям и ровным шагом направился прочь.

– Вот это да! – восхитился Игорь. – Класс!

– Стерли память. Как и обещали в таком случае, – констатировал Жека.

– Правильно. На черта Покровителям засвеченный «профи»? – хмыкнул Санек. – Ну, что ж, одной проблемой меньше…

– Ты так и не сказал – откуда у тебя эта визитка? – поинтересовался Игорь.

Санек невесело хмыкнул и сказал:

– Да так. Осталась на память. Любовь приходит и уходит… А связи могут пригодиться.

…После тяжелого дня требовался отдых в относительно спокойной обстановке. Всех стала преследовать боязнь открытого пространства. Поэтому расположились в каком-то подвале, в который привел их Санек. Здесь был свет, какие-то самодельные скамейки, а стены оказались усердно разукрашены граффити.

– Судя по всему, здесь ты не в первый раз, – предположил Игорь.

– Здесь прошло мое детство, – признался Санек. – Не хотелось сюда вас тащить, но видно уже больше некуда…

– Да, ладно уж. Вполне прилично, – пожал плечами Жека.

– Вот потому и не хотел, – сказал Санек. – Не хватало еще и здесь «мочилово» учинить…

– А-а-а… – понимающе кивнул Мишаня.

Некоторое время они еще сидели на корявых скамейках, тихо обсуждая последние события, пока не начали «выключаться» один за другим.

Накатывал беспокойный сон, тот, что не приносит отдыха, а только перемалывает в мозгу пережитые кошмары, заставляя вздрагивать, бормотать и вскрикивать во сне.

…Так не могло продолжаться долго. Набравшись сил, они уйдут из города. Возможно, навсегда. Это не принесет уже потерянного ощущения покоя и безопасности. Их всегда будет преследовать страх расплаты за подпись, поставленную под договором, словно на контракте с «нечистой силой».

Постоянный, непроходящий страх – разве не самое адекватное наказание за принятое на себя право распоряжаться чужими жизнями? Они совершили глупость. А дуракам пощады в этом мире нет. Каждый, кто лезет рукой в капкан за дармовым куском сыра, должен этой руки лишиться…

…Скопившийся во сне ужас взорвался, и Жека открыл глаза.

Над ним, подсвеченный слабым светом, словно персонаж фильма ужасов, молча стоял мальчик лет десяти. Он направлял в лоб Жеки ствол пистолета.

Жека заорал и схватил мальчишку за руку.

Прогремел выстрел.

Вернее, он должен был прогреметь, потому, что со лба Жеки мощными струями стекала кровь…

Но… Но выстрела не было. Сердце продолжало бешено стучать, гулко отдаваясь в висках. Струйка крови докатилась до сухих губ.

Вода…

В него стреляли из водяного пистолета.

Только сейчас Жека осознал, что изо всех сил сжимает руку мальца, который скулит и шипит от боли. Жека разжал ладонь. Мальчишка кубарем откатился прочь от лавки, на которой лежал Жека.

Туда, где, сгрудившись на пыльном полу, сидело около десятка испуганно глядящих на него мальчишек и девчонок.

– Что… – начал Жека и закашлялся. – Что вы тут делаете?

Ответом было молчание.

На своей лавке сел, недоуменно щурясь, проснувшийся от шума Игорь.

– О-па, – сказал он. – У нас соседи… Вы откуда взялись, мелочь пузатая?

– Сам ты мелочь, – парировал какой-то паренек, чье лицо наполовину тонуло в трикотажном капюшоне.

– Так чего вам здесь надо, а? – повторил Жека.

Кучка детей неуверенно шевельнулась.

– Это вы что тут делаете? – спросил кто-то из них. – Это, вообще, наше место…

– Я не понял, почему вы не в школе, – глядя на часы, спросил Жека. Ого! Было уже около десяти утра.

Дети в ответ тихо засмеялись. Подскочил, ударившись лбом о балку, Мишаня.

– Я что-то смешное сказал? – поинтересовался Жека.

Мишаня на детей не смотрел. Он, шипя, тер ушибленный рот.

Дети, хихикая, переглядывались.

– Кто ж теперь в школу ходит? – снисходительно пояснил мальчуган в капюшоне. – Что там без учителей делать?

– А что с учителями? – поинтересовался Игорь.

– Да боятся они…

– Боятся? Чего?

– А бьют их. Старшеклассники. Одного даже насмерть забили…

Жека и Игорь переглянулись. Вот, значит, как… И сюда добрались корректоры…

– И что, так теперь во всех школах? – спросил Жека.

– А откуда мы знаем? – недовольно бросил какой-то плотный мальчик. – Вы что, из ментовки, что ли?

– При чем здесь?…

– Ладно, ребзя, пошли отсюда. А то эти еще родакам скажут…

Детей будто водой смыло.

С трудом вписывая себя в окружающую действительность, Жека медленно приходил в себя….

А Санек продолжал спокойно спать, тихо и мерно посапывая.

-9-

…СМС-ка пришла неожиданно, известив о себе настолько неприятным звуком, что Жеку передернуло. Он уже успел збыть, что у него в кармане болтается мобильник.

Номер, с которого прислана была СМС-ка, не определялся.

«Сегодня 17.00 м. октябрьская, центр зала, красная куртка».

И все.

Приславший это сообщение, видимо, не считал нужным вдаваться в подробности. Получатель и так должен был понять.

Нельзя сказать, что Жека понял, но, во всяком случае, догадался, что это послание связано с его давешним звонком на неизвестный автоответчик. Поскольку Жека продолжал пребывать в неведении относительно этого номера, а действие он предпочитал пассивному ожиданию, к назначенному времени он направился на станцию метро Октябрьская и покорно встал в центре зала, дожидаясь появления человека в красной куртке.