Возвращение корабля-призрака - Брайан Джейкс Страница 41

Нед сразу ощетинился и повернулся к Бену: «Скажи ей!» Он перебрался на противоположную сторону и улёгся там в тени, а Бен объяснил Кэрей:

— Терпеть не может, когда его называют «Недди», чувствует себя тогда старой заезженной клячей. Он предпочитает, чтобы его называли «Нед».

Девушка уставилась в затуманившиеся голубые глаза Бена.

— Откуда ты знаешь?

— Он мне сказал, — пожал плечами Бен. Кэрей засмеялась.

— Похоже, вы умеете разговаривать друг с другом? Бен поворошил веткой костёр.

— Когда друзья долго живут вместе, они хорошо понимают друг друга.

Кэрей не отводила глаз от мерцающего пламени.

— Наверное, это здорово! А я так и не успела ни с кем подружиться. Ни с родителями, ни с родственниками, ни с попутчиками. Как по-твоему, а мы с тобой будем так же хорошо понимать друг друга?

Бена вдруг пронзила жалость и к себе, и к ней. Любуясь огнём, он краешком глаза посматривал на Кэрей.

Босоногая девчонка в длинном и рваном красном платье со старой чёрной шалью, накинутой на плечи… Бен знал, что в один прекрасный день им с Недом придётся расстаться с ней навсегда. Иначе она увидит, что он остаётся вечно юным и никогда не повзрослеет.

Он старался придумать какой-нибудь необидный ответ, как вдруг в его мысли вторглось предостережение Неда: «Тихо, Бен, не оглядывайся и не дёргайся, кто-то за нами наблюдает».

Бен послушался пса, хотя на душе у него стало тревожно. «Кто это, Нед? Он один или их несколько? Хорошо, что у меня этот сук в руках. Они вооружены? Ты их видишь?»

Нед сообщил: «По-моему, он один. Во всяком случае из-за скалы выглядывает одна голова. В кустах меня он не увидит, вот я и обойду его сзади. Пусть только двинется с места, я брошусь ему на спину и повалю. Не выпускай из рук и этот сук, Бен, и всыпь ему, если он поведёт себя грубо. Ну, я пошёл».

Не подозревая о том, что происходит, Кэрей сидела, прислонившись к скале. Поплотнее закутавшись в шаль, она задремала. Бен старался ничем не выдать своей тревоги, только крепче сжал в руке сук. Ночь была тихая, только слегка потрескивал хворост в костре, но секунды тянулись, словно часы. Бен прикрыл глаза, чтобы ввести неизвестного наблюдателя в заблуждение, но сам напрягся, как стальная пружина.

Внезапно из-за скалы вышел стройный молодой человек с потрёпанной кожаной сумкой через плечо.

— Я увидел ваш костёр… — начал было он. — Ой!

Нед, словно пантера, прыгнул на него со скалы и опрокинул лицом вниз. Бен вскочил, но промчавшаяся мимо Кэрей отбросила его в сторону. Девушка обеими ногами прыгнула на спину незнакомца, тот стал задыхаться, дыхание вырывалось у него из груди со свистом, а Нед метнулся прочь, чтобы не попасть Кэрей под ноги.

Она же встала на колени, наклонилась к самым лопаткам незнакомца, выхватила у него из-за пояса нож и, грубо оттянув его голову назад, приставила лезвие к его горлу.

— Не двигаться! — прорычала она, словно тигрица. — А не то глотку перережу!

Бен уже понял, что молодой человек — примерно его ровесник. Его полные ужаса глаза были устремлены на Бена, и тот, подбежав, схватил Кэрей за руку.

— Не трогай его!

Девушка, нахмурившись, обернулась к Бену.

— Почему ещё? У него нож! Может, он собирался убить и ограбить нас!

Бен заставил её опустить руку и наступил на нож ногой.

— Сейчас благодаря тебе он, по-моему, вряд ли может кого-нибудь ограбить или убить. Итак, убийца и грабитель, как тебя зовут?

— Доминик, — с трудом выдавил из себя пленник, стараясь восстановить дыхание. — Я не хотел причинять вам никакого вреда, честное… ой!

Кэрей ещё выше подтянула его голову, злобно шипя ему в самое ухо:

— Тогда чего ты шнырял вокруг, шпионил за нами? Зачем тебе нож, а?

Бену надоело необузданное поведение девушки. Он обратился к Неду: «Успокой её, дружище, а то она сломает бедняге шею!»

Чёрный Лабрадор кинулся к Кэрей и мощными передними лапами сбросил её со спины молодого человека. Бен поднял нож, заткнул его себе за пояс и протянул руку незнакомцу, назвавшемуся Домиником.

— Вставай, приятель!

Другую руку Бен протянул девушке.

— И ты, Кэрей, вставай. Не думаю, что Доминик — убийца и вор. По-моему, он настроен вполне дружелюбно.

Кэрей, отряхивая платье, бросила на Неда ледяной взгляд.

— Надо же, как толкнул меня. А я-то думала, ты мне друг.

Все вернулись к костру и сели вокруг огня, хотя Кэрей потребовалось некоторое время, чтобы унять гнев и принять достойный вид. Доминик вызывал симпатию, у него были учтивые манеры, приятный голос и обаятельная улыбка. Нед сидел, положив голову на колени Доминика, и, подняв на него глаза, обменивался мыслями с Беном.

«Мне нравится Доминик, похоже, он хороший парень».

Но Кэрей все ещё мучили сомнения. Она прямо спросила:

— Как ты попал в этот лес? Откуда ты? Доминик показал на восток.

— Я иду на ярмарку в Верон. Если получится, немного заработаю.

— Я-то всегда могу раздобыть деньги на деревенских ярмарках, — похвасталась Кэрей.

В голосе Бена послышались строгие нотки:

— Надеюсь, не воровством. Загремишь в тюрьму, а из-за тебя и мы тоже.

Девушка снова надулась.

— Очень мне нужно воровать. Если ярмарка хорошая, люди сами платят, лишь бы меня послушать. Я очень даже неплохо пою, — похвасталась она и снова повернулась к Доминику: — А как ты зарабатываешь себе на жизнь? Продаёшь что-нибудь?

Вместо ответа Доминик открыл свою видавшую виды кожаную сумку. Он достал из неё угольный карандаш, мелки, тонкий стальной напильник с отломанным кончиком и несколько грифельных досок.

— Я делаю лица.

— Ты хочешь сказать, что ты художник? — с интересом спросил Бен. — Впервые вижу художника. Кто тебя учил? Ты ходил в школу?

А Доминик уже работал. То и дело поглядывая на Неда, он сломанным напильником царапал по грифельной доске. И рисуя, рассказывал:

— Меня никто не учил. Я от рождения умел рисовать. Я родом из Сабады в Испании, но меня прогнали оттуда, когда я был ещё совсем мальчишкой… Гм… Интересный пёс.

Нед был полностью согласен: «Ещё бы не интересный! Благородный, да и собою хорош. Говорил я тебе, что мне нравится Доминик…»

Бен прервал размышления пса.

— А почему тебя изгнали?

Занятый рисунком, Доминик не сразу ответил.

— Там были невежественные люди, но рано или поздно меня гонят отовсюду, куда бы я ни пришёл. Люди думают, будто я колдун, и пугаются. Я их не виню. Мои картины совсем не похожи на картины других. Когда я рисую кого-нибудь — мужчину, или женщину, или ребёнка, — получается очень похоже и правдиво. Я ничего не могу поделать, но доброта, злоба, обман, зависть, любовь, нежность или жестокость — все это проступает на моих рисунках, словно мне удалось заглянуть в самое сердце и в душу того, кого я изображаю. Вот, например, ты, Нед, честный, благородный, красивый и главное — преданный. Хотя в твоих удивительных глазах кроется нечто такое, чего я никак не могу ухватить. Взгляните!