Ледяная пустыня - Майте Карранса Страница 41

С этой мыслью я притворилась словно дурачусь, хотя мне совсем не было весело.

— Согласись, что у меня это здорово вышло! — расхохоталась я прямо в лицо разинувшему рот Гуннару и пропищала писклявым голоском:

— Улоф! Ты же обещал, что после смерти мы будем вечно вместе, а вместо этого мне подсунули этого кретина — моего мужа! Он все время храпит и дурно пахнет!

Гуннар не выдержал, рассмеялся и шлепнул меня по попе, как расшалившуюся девчонку.

— Просто ужас какой-то! С тобой невозможно даже просто сходить на кладбище — сразу лезешь в чужие могилы!

— Я больше не буду!

— Надеюсь. А то я посажу тебя на первый корабль и отправлю к маме.

Бросившись к Гуннару на шею и осыпав его поцелуями, я стала умолять своего викинга не делать этого. Постепенно он размяк и даже позабыл о том, что я только что одним пальцем двигала тяжеленные булыжники. Мы остановились в малюсенькой гостинице с окнами на гору Аксла, [52]но, несмотря на окружавшие нас восхитительные пейзажи, ночь оказалась беспокойной и тревожной. У меня чесались искусанные комарами руки. И еще мне все время казалось, что за мной следят. Несколько раз я с замиранием сердца просыпалась, чувствуя, как внутри меня шарят чьи-то невидимые руки. Наверняка это Деметра копалась в моих воспоминаниях. Мать была где-то близко. От этой мысли я не могла сомкнуть глаз.

Утром я решила прогуляться. Мы уже приблизились к тем краям, где летом солнце вообще не уходит за горизонт и дни становятся невероятно длинными.

Одевшись, я покормила Лолу и вышла из номера, оставив Гуннара спящим. В холле гостиницы портье внезапно меня окликнул. Я очень удивилась, что ему известно мое настоящее имя, но он удивил меня еще больше, вручив мне какой-то сверток и конверт.

У меня затряслись руки. Никто не должен был знать, где я. На конверте был совершенно незнакомый мне почерк. Впрочем, оказалось, что в нем лежит другой конверт, а в нем еще один с другим конвертом и так далее. Конвертов было несколько. По просьбе моей матери, ее письмо пересылали друг другу омниоры разных кланов, охотившиеся за мной, пока меня не обнаружили.

Письмо в последнем конверте было написано угловатым почерком Деметры…

Как же я ошибалась, считая, что оставила свою прежнюю жизнь позади! От Деметры было не скрыться. Она знала все, а если чего-то и не знала, для того чтобы узнать это, ей достаточно было произнести заклинание или обратиться с вопросом к другим колдуньям. Так или иначе, от внимания Деметры не ускользали никто и ничто. Вот и меня, наверняка, разыскивали племена и кланы всех омниор на свете. Конверты были подтверждением той огромной власти, которую сосредоточила в своих руках моя мать.

Перед тем, как прочесть письмо, я развернула сверток. Как я и предполагала, Деметра прислала мне новую волшебную палочку. Увидев ее, я возмутилась.

«Я же черным по белому все ей написала и растолковала! Почему Деметра по-прежнему пытается подчинить меня своей воле?!»

Выйдя из гостиницы, я без зазрения совести выбросила волшебную палочку в море. Потом, присев у воды на камень, прочла письмо.

Я была одна. Вокруг меня лишь кричали чайки, да шумел лизавший мне ноги прибой.

«Селена, дочь моя! Надеюсь, ты позволишь мне так себя называть, хоть сама и не желаешь звать меня матерью.

Я не желаю ссоры, на которую ты меня вызываешь, и не отказываю тебе в праве на самостоятельные решения и выбор дороги жизни. Однако сейчас не самый подходящий момент для этого, и вряд ли у тебя что-нибудь выйдет.

Своим бегством ты поставила себя в очень сложное положение. Если раньше многие омниоры верили в твою невиновность или хотели в нее верить, теперь и они сомневаются в твоей правдивости.

Еще ни одна колдунья не бросала такого дерзкого вызова своему племени и не заявляла, что не желает больше быть омниорой. Ты совершаешь большую ошибку и сама себе роешь яму.

Одумайся и вернись.

Я уверена, что твое необдуманное решение лишь следствие последних печальных событий.

Вернись в клан!

Я не возражаю против твоей любви и против того, что ты бросишь университет. Ты достаточно умна, чтобы продолжить учебу тогда, когда у тебя возникнет такое желание. Однако ты ни при каких обстоятельствах не можешь перестать быть омниорой. Как бы ты ни хотела, о чем бы ни думала, ты просто не в силах этого сделать. Женщина, родившаяся омниорой, остается ею до самой смерти. После твоего посвящения колдуньи в тебе стали развиваться особые способности, от которых тебе не избавиться.

Ты колдунья и останешься ею по законам крови, даже вопреки своей воле, потому, что такова твоя судьба. Прислушайся к своему внутреннему голосу и не пытайся забыть того, что умеешь. Не отрицай того, что наставляет тебя в жизненной суете на истинный путь, иначе собьешься с него и будешь очень страдать.

Омниоры будут судить тебя беспристрастно. Они тебя выслушают и позаботятся о соблюдении твоих прав. Возвращайся в племя и вручи себя в наши руки.

Метрикселла погибла при загадочных обстоятельствах, и только ты можешь пролить на них свет. Своим бегством ты лишь доказываешь, что тебе есть, что скрывать. Не заставляй меня прибегать к силе. Возвращайся добровольно! Мне очень не хочется этого делать, но, если ты не вернешься, мне придется вернуть тебя самой.

Чтобы познать саму себя, не обязательно бежать на край света. Это можно сделать, не выходя из собственной комнаты.

Я буду искать тебя потому, что люблю.

Деметра».

Я спрятала письмо в чемодан и ничего не сказала Гуннару, но попросила его как можно скорее продолжить наше путешествие. Он согласился, ни о чем меня не спрашивая, предупредив, правда, что скоро нам не будет житья от комаров.

Так оно и произошло.

Комары были беспощадны, но все равно они нравились мне больше моей матери, даже когда по ночам пытались сожрать меня живьем, несмотря на всякие лосьоны и жидкости.

Я не рассчитывала легко отделаться от Деметры, но надеялась, что по мере того как мы будем забираться все дальше и дальше, ей будет все труднее и труднее меня преследовать, и она махнет на это рукой.

«Неужели она всерьез попытается вернуть меня силой?! Схватить, связать и отвезти на суд омниор?! А если меня осудят как убийцу?!»

От мысли об этом я сходила с ума.

Вскоре мы углубились в Нурланд. От одного этого слова у меня по спине пробегали мурашки. Вокруг были настоящие арктические пейзажи — бескрайняя тундра, темные озера с неподвижной водой, извилистые туманные фьорды, холодный ветер, гнавший по небу скрывавшие солнце серо-свинцовые тучи. И никаких признаков цивилизации. Европа осталась позади, и я забыла о терпких средиземноморских ароматах, отдавшись во власть головокружительной пустоте.