Дыхание дракона - Сергей Крускоп Страница 41

Хорошо, тепло и дождика нет, – приговаривал Торгон, посматривая на горизонт. Гном не был великим наездником, но, в отличие от многих своих сородичей, не особенно этого стеснялся. И потому пересел на подводу почти сразу, как обоз выехал из Кверка. Его чало-пегий пони теперь трусил рядом, привязанный к обрешетке, и, судя по всему, был доволен избавлением от седока.

– Славная в этом году осень выдалась, – рассуждал гном, – но под Плецисском похолоднее будет, да и подождливее. А уж под Солостровом и снежок может через недельку посыпать. Ну да нам туда и не надо. Возьмем в Плецисске рыбу, да кость морского зверя, да, если повезет, кость индрика. И назад, в тепло.

Ивона размеренно покачивалась в седле в такт неспешному шагу Шпата: здесь, на пологом, но длинном подъеме, обоз еле тащился. Минуло уже четверо суток, как они покинули государство эльфов, и лес вокруг заметно изменился. Исчезли дубы, клены и липы, зато появились в изобилии хвойные деревья – сосны, лиственницы, пихты. Местами на склонах каменистых холмов стояли группы вековых елей, устремляясь в небо подобно темно-сизым наконечникам гигантских пик. Низины, по которым бежали холодные ручейки, разливавшиеся обширными двухколейными лужами в местах пересечения с трактом, заросли березой и серой ольхой.

Солнышко – уже по-осеннему неяркое, но еще по-летнему теплое – клонилось на закат, брызжа медью на сероватые листья берез.

– Не пора ль на ночлег становиться? – поинтересовался у Торгона его седой помощник.

Гном вынырнул из своего медитативного состояния, связанного с хорошей погодой и предстоящей торговлей, и критически оглядел ландшафт. Деревень на западных отрогах Хассенских гор (которые гномы называли почему-то Горами Милосердия) почти не водилось, за весь день проехали всего одну, и ту – еще утром. Так что рассчитывать на привычный ночлег на постоялом дворе (пусть даже продымленном, заплесневелом и полном мышей и тараканов) не приходилось. Место для стоянки было вроде бы неплохое: умеренно открытое, прямо рядом с трактом, да и ручей бежит неподалеку – за водой для готовки далеко ходить не надо.

Двое нанятых для обоза охранников объехали приглянувшуюся поляну по кругу, внимательно присматриваясь к траве и окрестным кустам. Ивоне показалось даже, что старший из них, Улич, принюхивается к ветру, и она заподозрила в нем волкодлака. Впрочем, никакой такой «волчьей шерсти» на нем не наблюдалось – обычные темно-русые волосы. Ничего удивительного в такой осторожности не было: эта часть Плецисского тракта проходила по одной из наименее населенных территорий. А свято место пусто не бывает, и экологическую нишу человека и тех, кто ведет сходный с ним образ жизни, могут заполнить самые неприятные в общении существа.

Улич, судя по всему, остался доволен осмотром, потому что, приподнявшись в стременах, солидно кивнул нетерпеливо ерзавшему Торгону. Второй охранник – молодой парень, прозванный за могучее сложение Волотом, – подъехал тем временем к Ивоне.

– Что-то здесь неспокойно, – проговорил он низким шепотом, нагибаясь к уху девушки, – не нравится мне это место!

– Что-то заметил? – озабоченно спросила магичка.

– Да нет, все в порядке, просто неуютно как-то на душе, – сознался парень.

– Ну, сдается мне, – улыбнулась Ивона, – что лучше места для ночлега мы все равно до темноты не отыщем. Так что придется довольствоваться тем, что есть.

Пока возницы выпрягали лошадей и расставляли подводы на полянке, она обошла лагерь по периметру. Ивона осторожно ступала, старательно вспоминая все заклинания, какие могли бы пригодиться. Обнаружила место, где пасся лось, вспугнула большую стайку чечеток, нашла два зарастающих травой кострища и одно сравнительно свежее, – но ничего предосудительного ей не попалось, равно как и не ощутила она каких-либо следов магии. Но посеянные мнительным Волотом зерна беспокойства в ее душе все же проросли, и Ивона ругала себя за то, что ввязалась в такую работу, не имея систематического образования. Одно дело – отмахиваться от нападающей нежити заклинанием, сидя в седле да среди бела дня, и совсем другое – обнаружить эту самую нежить ночью, да еще до того, как та решит нападать.

– Ивона! – раздался сзади окрик Волота.

– Что? – Девушка, отвлекшись от своих размышлений, обернулась, попутно отметив, что уже ощутимо стемнело.

– Ой, Мать-Богиня! – Парень отшатнулся, осеняя себя солярным знаком.

– Что случилось? – не поняла девушка, на всякий случай оглядываясь.

– Да нет, ничего, – Волот потряс головой, словно сгоняя наваждение, – померещилось. Ужин готов, идем.

Бесхитростная трапеза, приготовленная седовласым помощником Торгона, обладала одним неоспоримым достоинством – количеством. Но после целого дня тряски верхом по однообразной местности Ивона была готова с благодарностью съесть и пригорелые соскобыши со дна котелка.

– Слышали? – вдруг спросил Волот, резко выпрямляясь.