Темные небеса - Михаил Ахманов Страница 41

Сколько он себя помнил, Тихава всегда находился рядом, защищая и поучая его. Осознание собственной личности пришло к Патте в четыре года, хотя обычно это случалось с халлаха двумя-тремя годами позже. Он был крупным, сильным и весьма любопытным. Раннее созревание тела и ума, вероятно, и стало причиной, по которой его избрал наставник. Правда, в ту пору Тихава еще не являлся наставником, носил короткое имя Тиха и надзирал за молодыми синн-ко шестого поколения. Таких Старших-с-Пятном в трибе, правящей на Файтарле-Ата, насчитывалось больше тысячи, но Тихава резко выделялся среди них ясностью мысли и четкостью речи. Казалось несомненным, что он не только доживет до ранга зонг-ап-сидура, но и станет помощником прародителя, его голосом и волей, наставником младших поколений.

В боевых, технических и рабочих кланах наставников не было. Там имелись надзиратели и инструкторы, обучавшие синн-ко определенным приемам, связанным с их предназначением. Надзиратели, обычно Старшие-с-Пятном, не искали самых умных или самых сильных, полагаясь на естественный отбор; глупые и слабые не выживали из-за недостатка пищи и тягот обучения. Пищи всегда не хватало, и одни синн-ко отнимали ее у других, росли и развивались быстрее, и часть из них годам к пятнадцати, достигнув зрелости, переходили в касту зонг-тии. Этот процесс являлся неконтролируемым, пока в глубокой древности не появилось тридцать-сорок триб, выбиравших среди своих синн-ко самых жизнестойких и сообразительных. Эти сообщества были, в сравнении с прочими кланами, небольшими, так как в них практиковалась жесткая селекция халлаха, и число особей, получавших имена, не превышало двух-трех тысяч. Зато половина из них достигала возраста Старших-с-Пятном, передавая по наследству гены чистой линии с редким для дроми талантом — способностью предвидеть результат сегодняшних действий и поступков. Так сложилась система правящих триб.

Наставники были ее важнейшей частью. Зонгтии, то есть третье поколение, годились на роль исполнителей, наблюдателей, контролеров и младших советников, но разработка стратегии, как и проведение в жизнь серьезных решений являлись прерогативой старшей касты зонг-ап-сидура. Их насчитывалось немного, сотня-полторы в каждом из правящих кланов, но то был поистине становой хребет цивилизации, ее элита, опора высших иерархов — прародителей и их потомков первого поколения. Наставники тоже принадлежали к зонг-ап-сидура и занимались наиважнейшей задачей — пополнением своей касты. Цикл обучения длился до тех пор, пока избранная наставниками молодь не вступала в Возраст Пятна, превращаясь в половозрелых особей. Жизнь дроми была коротка, десять-двенадцать лет на стадии Получивших-Имя и по пятнадцать-семнадцать для двух старших поколений, так что наставник успевал обучить и воспитать только одну группу синн-ко. Правда, к Тихаве это не относилось; Патта верил, что жизнь его учителя будет долгой и что он, возможно, станет Патриархом.

С этой мыслью Патта погрузился в оцепенение, заменяющее его сородичам сон. Обычно дроми не ложились; такая поза при их анатомии была затруднительной. Младший советник сидел, подобрав под себя согнутые ноги, расслабив мускулы и привалившись к мягкому углублению к стене; эта ниша, аналог постели, да узкая полка-стол с приборами, снаряжением и лотком для еды — вот и вся обстановка узкого треугольного помещения, сектора жилой башни. Оно выглядело слишком крохотным для крупного дроми, но Патта давно привык к тесноте; после казармы синн-ко, в которой он провел немало лет, привилегии Старшего-с-Пятном, право на жилище и возможность иметь столько еды, сколько требовало его массивное тело, казались истинным благодеянием. Многочисленность дроми неизбежно вела к скудости и скученности; в любой колонии скоро наступал период, когда не хватает места, жилищ, пищи и сырья. Выход из этой ситуации был один: искать, захватывать и заселять новые миры.

Гражданская война, как способ решения подобного конфликта, исключалась. Будучи специалистом в отрасли, именуемой у дроми «что было, что есть и что будет», Патта знал, что между собой кланы никогда не воевали, ни в прошлом, ни в настоящем. Земных ксенологов это удивляло — ведь дроми не ценили жизнь, уничтожая с легкостью самое святое по мнению людей, свое потомство. Призраки переселения и голода, витавшие над ними, казалось бы должны вести к братоубийственной войне, к жестокой схватке за ресурсы и неизбежному самоистреблению. Но этот рецепт из исторического опыта Земли к дроми был неприменим — у них имелись своя история, свой опыт и своя логика, позволявшая убивать безмозглую молодь, но отрицавшая вражду меж кланами. Несомненно, боевые трибы перебили бы всех соперников, но кто построил бы им корабли и машины, жилые башни, астродромы, бассейны для размножения и орбитальные цитадели? Кто снабдил бы их пищей, скафандрами, сжатым воздухом, оружием и тысячей иных предметов? И кто, наконец, сказал бы им после победы, что делать дальше, какие захватывать миры, с кем враждовать, кого уничтожать?.. Земная идея о гегемонии военной силы и превращении всех остальных сородичей в рабов здесь тоже не проходила, ибо ее могли использовать лишь существа универсальные, самодостаточные, способные воевать и править, уничтожать и созидать, а также открывать нечто новое. Дроми же были ограничены рамками клана, и каждый клан нуждался в партнерах с их особыми умениями.

Патта размышлял об этом, ибо разум дроми полностью не отключается в период пассивного отдыха. Мысли текли одна за другой; Патта думал о наставнике Тихаве и том времени, когда он был учеником-синн-ко, о своем клане и других правящих трибах, об их намерении потеснить земных хосси-моа или совсем уничтожить, раздвинув границы домена до Провала, что отделяет внешнюю галактическую ветвь, о войнах, что последуют за этой войной, ибо есть другие Парные Твари, есть Скрытные и их Защитники, есть Существа из Пустоты [35]и есть неведомые расы, с которыми Кланы когда-нибудь столкнутся — и это, возможно, станет их концом, ибо Галактика велика и полна сюрпризов. Наставник об этом говорил, а еще как-то раз обмолвился, что те сюрпризы большей частью неприятные, вроде обрезка когтя, попавшего под чешую.

Эти раздумья были для младшего советника привычной работой, и, пытаясь представить будущее, он прозревал череду нескончаемых битв и нечто страшное, могучее и грозное, затаившееся среди звезд, способное пожрать всех дроми, их боевые трибы, их корабли, их города и даже их планеты. Это видение казалось смутным, неотчетливым, и лишь Одаривший Мыслью ведал, какое отношение к реальности имеет подобная картина. Но Патта почти не сомневался, что сей мираж когда-нибудь станет жутким фактом. Среди всех рас, способных к дальним перелетам, ходили легенды о даскинах, Владыках Пустоты, правивших в древности Галактикой и следивших, чтобы мир в их звездном острове не нарушался. Тех, кто возомнил о себе и бросил Владыкам вызов, ожидала кара, понятная для дроми в большей степени, чем для других племен: наказание означало уничтожение. Правда, даскины исчезли миллионы лет назад, но это касалось только известной области Галактики. Они могли переселиться на самый дальний ее край, или в горнило ядра, или в шаровые скопления, могли возвратиться оттуда и проверить, что сотворили молодые расы с оставленным им наследством. Кроме того, у мифов о даскинах было продолжение: считалось, что они оставили кого-то наблюдать за юными цивилизациями и карать зарвавшихся агрессоров. Кто это был, какая-то доверенная раса или неведомая сила, оставалось тайной; этих существ или искусственных созданий иногда называли Владыками Пустоты, а иногда подобным титулом обозначались сами даскины. Так ли, иначе, мысль о возмездии со стороны неких могучих владык странствовала по Галактике, и к ней приобщался каждый народ, вышедший в звездные просторы.