Дожить до вчера. Рейд "попаданцев" - Артем Рыбаков Страница 41

— Там ягодный настой… — по-своему поняв задержку командира, сказал радист.

«Хм, а крышка-то практически невесомая… Из бумаги, что ли?» — взвесив упомянутый предмет пальцем, подумал Новиков и сделал большой глоток.

— Вкусно? — поинтересовался летчик.

— Очень! — ответил чекист, хотя на самом деле на вкус напитка внимания почти не обратил — так он сосредоточился на исследовании необычного сосуда.

Сделав для маскировки еще пару глотков, Сергей, как бы между прочим, спросил:

— А что это у вас, товарищ старший сержант, за фляга такая интересная?

— Так то от наших товарищей из Москвы фляжка. Мне по случаю досталась. Очень уж она приятная — легкая, не бьется. Жаль только, огня боится. Даже от кипятка испортиться может. Женьке Мурганову такая точно досталась, так он в нее чайку свежего плеснул и испортил, недотепа.

— Я взгляну? — И Новиков, не дожидаясь разрешения, потянул флягу из чехла.

«Прозрачная, толщина стенки едва ли больше пары миллиметров, вон под пальцами проминается. Резьба на горлышке прямо при изготовлении отлита. Дно закругленное, с выемками, которые формируют ножки. Верхняя часть, сбегающая к горлышку, не простая, а украшена бороздками, вроде как купол той церкви, что на Красной площади стоит. Такой штуки я еще не встречал». Тут его пальцы нащупали какую-то короткую надпись, выдавленную на донце. Увидеть ее сразу он не мог, поскольку в настое было много черники, окрасившей напиток в густой синий цвет. Первым желанием было объявить радисту, что фляга изымается в качестве вещественного доказательства, но по здравому размышлению от этой идеи он отказался. «Доказательство чего? Практически никто здесь не сомневается в личностях этих псевдочекистов. Скорее наоборот — меня воспринимают как не совсем правильного… Да и даже если изыму, то что мне с ней делать? Снова самолет вызывать? Но бутылка из непонятного материала — это совсем не исписанная почерком фигурантов тетрадь с разведывательными данными. Лучше еще фактиков накопить. И тогда уж скопом в дело пустим…»

— Занятная, да? Материал интересный — вроде как плексиглас самолетный, но такого тонкого я ни разу не встречал, — сказал летчик, заметивший, с каким интересом чекист разглядывает флягу. — Даже и не знал, что наши такой делать научились. Но не целлулоид — точно. Слишком прочная.

— Почему наши? Может, она заграничная? — скептически спросил Новиков.

— Как же, заграничная! — хохотнул радист. — На крышку изнутри взгляните!

Сергей последовал совету — точно в центре крышечки он увидел маленькую, с булавочную головку размером, пятиконечную звездочку! Судя по всему она была не приклеена, а отлита сразу вместе крышкой!

Он с сожалением завернул пробку и протянул вещдок радисту, но тот, вместо того чтобы забрать ее, весь подобрался, надвинул наушники плотно на уши и повернулся к приемнику:

— Есть. Понял! — И после небольшой паузы: — Отбой! — и, резко повернувшись к Новикову, с радостной улыбкой доложил: — Товарищ старший лейтенант госбезопасности, мосты взорваны! Дословно: «Три ближайшие елочки сломались под корень!» Группы начали отход.

— А про дальние ничего не известно?

— Откуда? — удивился летчик. — У Нечаева даже рации нет. Но, думаю, у них тоже все в цвет!

— Твоими бы устами… — Несмотря на ворчание, «посланник Центра» улыбался — даже если удалось уничтожить только мосты между Зембиным и Тростяницей, то все равно приказ выполнен. А то, что упомянута третья «елочка», значило, что и запасной вариант отработали, и теперь на пути подкреплений для северного фланга группы армий «Центр» появилась водная преграда пятикилометровой ширины, ведь именно столько было в совмещенной долине рек Гайна и Березина, раскинувшейся от Каменки на западе до Большой Тростяницы на востоке. «Интересно, Красное Знамя дадут или Звездой ограничатся?» В том, что за проведение такой операции наградят, Новиков ни разу не сомневался.