Айвири. Выбор сердца - Татьяна Серганова Страница 41

Не так я представляла себе отъезд из дома.

— Айвири! — громкий крик заставил меня застыть и обернуться.

Протискиваясь через ликанов ко мне бежал темноволосый мальчик в нарядном костюме, который выглядел на нём в данный момент не очень презентабельно — расстёгнутый сюртук, измятая белая рубашка.

— Оргус! — вскрикнула я, ловя его в объятья.

— Ты уезжаешь? — младший брат, высвободившись, смотрел на меня не мигая.

— Да, мне уже пора.

— С ними? — он стрельнул глазами в сторону северян, окруживших нас плотным кольцом.

— С ними, — кивнула я старательно улыбаясь. — Они доставят меня в обитель.

— Ты вернёшься?

Как же мне хотелось соврать.

— Нет.

— Почему?

— У меня есть обязанности, Оргус. У тебя тоже они есть. Я больше не смогу сюда приезжать. Ты же знаешь, что послушницам этого делать никак нельзя.

— Но я хочу, чтобы ты вернулась. А папа сказал, что если очень хотеть, то обязательно сбудется.

Слёзы удержать становилось все сложнее.

— Мы увидимся. Я тебе обещаю.

— Когда я вырасту, то обязательно заберу тебя домой, — горячо заверил меня брат.

Я снова порывисто обняла его.

— Буду ждать, мой герой.

— Пора, — поторопил меня Феб.

Я поцеловала Оргуса в лоб и повернулась к одной из карет, которая ждала меня, скользнув взглядом по замку и застывая на мгновение.

Там на небольшом балкончике, опираясь руками о каменные перила, стоял Ларкас и не мигая смотрел на меня.

Расстояние словно исчезло. Я видела его дымчатые глаза, чувствовала тоску и злость, которые волнами исходили от него. И сердце застучало в груди, словно откликаясь.

Моргнув, я дёрнула головой, отвернулась и, подхватив подол юбки, поднялась по ступенькам в карету.

Дверца щелкнула за мной, закрываясь и почти сразу мы отправились в путь.

В карете кроме меня сидело еще три девушки целительницы: полненькая, рыжая и блондинка с угловатым лицом. Я вспомнила их имена, не сразу, но вспомнила, ведь девушки учились всего на курс старше. И пусть мы не общались, но знали, видели друг друга.

Они кивнули мне приветствуя и потеснились, давая возможность пройти и занять своё место. Что я и сделала.

Галии не было. И я даже была рада этому факту. С ней бы пришлось разговаривать, а делать этого страшно не хотелось. Словно почуяв моё настроение, девушки молчали, думая каждая о своём.

Отвернувшись к окну, я наблюдала сквозь затемненное зеркало, как карета медленно выехала из главных ворот и двинулась дальше по дороге.

Вот уже выбрались из города, одна деревня промелькнула мимо, сверкая ярко-красной черепицей. А следом и другая показалась краешком.

Затем был лес с ярко-зеленой листвой, который сменился широким полем с золотой пшеницей с налитыми колосьями, которые тяжело клонились к земле. Красивые в Иллиуме места, солнечные, словно яркими красками нарисованные.

Меня слегка укачало. Прислонившись головой к стенке кареты, я закрыла глаза и, кажется, задремала.

Когда проснулась, было уже темно, солнце почти зашло за горизонт оранжевым ободком застыв на стыке неба и земли. Карета стояла и снаружи доносились голоса, смех и звуки поселения: лязг металла, кудахтанье кур, мычание коров.

— Где мы? — спросила я хриплым ото сна голоса, выпрямляясь и охнув от резкой боли в затёкшей шее и спине.

— На постоялом дворе, — отозвалась рыжая Эдна, которая уже вставала. Луа и полненькая Риа уже успели выйти. — Переночевать надо, да и лошадям дать отдохнуть.

Я вышла последней и осмотрелась.

Оказывается, у нас был самый настоящий караван: две кареты, одна крытая повозка, скорее всего в ней перевозили раненного, и десяток вооружённых до зубов ликанов с грозными взглядами.

Перед нами был самый настоящий постоялый двор с тремя невысокими постройками, большой конюшней, широкой площадкой, посреди которой стоял колодец, выложенный камнями.

— Пойдёмте, — поторопил меня Феб, который как оказалось последовал с нами.

Ликан быстро оглядел меня, поджал губы, но больше ничего не сказал.

Нас проводили внутрь одного из крайних зданий, провели на второй этаж, где было четыре отдельные комнаты, одну из которых мы заняли тем же составом, которым ехали в карете.

Мне удалось мельком увидеть Галию, которая никому ни слова не говоря, быстро забежала в самую дальнюю дверь и тут же плотно закрыла её за собой. Одна.

Интересно получается. С чего такие привилегии? Или может не одна она там была.

Дальше всё было как обычно.

Ужин ликаны принесли нам в комнату на широких подносах. Ароматная густая похлебка, тёплый хлеб с хрустящей корочкой, утка, прожаренная с овощами, пирожки с капустой, морс из лесных ягод. Всё сытно и очень вкусно.

— Твой отвар, — произнёс Феб, вручая мне глиняную кружку уже со знакомым варевом.

— И сколько мне его еще пить?

— Не меньше года, — отозвался тот.

И девушки, которые уже разбрелись по кроватям, согласно кивнули, подтверждая его слова.

— Мы только недавно перестали, — сообщила Луа.

— А Галия до сих пор принимает, — вставила Эдна. — Ей сложнее всего.

Умывшись в тазу, который принесла одна из служанок, я переоделась в длинную рубашку, прошептала молитву Лаари и забралась в постель, отвернувшись к окну.

Девушки меня не тревожили, тихо переговариваясь между собой.

Я думала, что из-за того, что я поспала в карете, долго буду ворочаться. Но нет. Прошло всего немного времени, как усталость взяла своё и я уснула, обнимая подушку.

Всё-таки зелье было хорошим. Кошмары меня не мучили. Да и сны тоже. Провалилась в темноту и тут же глаза открыла. Ну мне показалось, что тут же. На самом деле времени много прошло.

На двор опустилась ночь, девушки мирно спали в своих постелях, а я вот не могла.

Что мешало? Да если бы я знала. Не кошмары точно, да и холода не была, наоборот во сне так укуталась в покрывало что взмокла. Ни страха, ни боли, ни паники. А уснуть всё равно не могла.

Около минуты просто лежала, прислушиваясь к дыханию девушек. Вот тихо завозилась рыжая. Тревожно и даже жалобно забормотала что-то Риа. Зло процедила сквозь зубы блондинка, сопровождая всё тихим болезненным стоном. Несмотря на возвращение на родину их бой еще не закончен, впереди долгие месяцы восстановления.

Отбросив покрывало в сторону, опустила ноги на пол и осторожно встала.

И куда собралась, сама не знаю, а ноги словно ведут.