На осколках гордости - Ольга Савченя Страница 41

— Если смогу влюбиться в вас — я останусь, но не просите о большем.

Он пытался сдержать улыбку, но у него не получалось. Зажмурился, стиснув зубы и опустил голову. Впервые во мне проснулось любопытство, и я потянулась к рогам. Коснулась лба Волтуара, ощутила, как мужчина вздрогнул, замер настороженно, но не остановил меня. Я провела пальцами по коже, подбирая короткие волосы и убирая их. Рога начинались над виском рыхлой плотью, но потом она заканчивалась твердым кольцом, и дальше шла гладкая поверхность.

— Подскажи мне как, и я сделаю тебя счастливой, — тихо проговорил он, поднимая голову.

Я не ответила — склонилась и поцеловала его.

Гораздо позже мы лежали в кровати. Я с удобством устроила голову на плече Волтуара и придумывала, с чего начать нужный мне разговор. Волтуар подложил валик под голову, согнул руку в локте и, удерживая мою руку, гладил ее большим пальцем.

— Вы хотели что-то обсудить со мной, — напомнила я.

— Хотел.

С улицы доносились стрекот и ночная прохлада. Я прижималась к Волтуару, согреваясь его теплом. Пахло медом и дыней. Зря не поужинала…

— Что? — не выдержала я затянувшегося молчания.

Волтуар помолчал еще какое-то время, но потом все же заговорил:

— У тебя другое воспитание и восприятие мира, Асфирель. Ты была не готова узнать правду, но я не мог запретить тебе интересоваться мною. Сегодня днем я обидел тебя. Этого бы не случилось, если бы ты знала, что тебе нельзя появляться на собрании. Асфирель, — он потянул мою руку к своим губам, поцеловал ее и продолжил: — тебе вовсе нельзя отрывать меня от дел, если я не позову тебя. Во дворце полно развлечений для девушек, но ты ими совершенно не интересуешься. Все это видят. Сегодня мы допустили ошибку. Ты — ненамеренную, я — намеренную.

— Я не понимаю, — произнесла я нахмурившись.

Осторожно вытащила руку из его руки и перевернулась на живот, облокачиваясь на мягкий матрас, чтобы видеть лицо Волтуара. И хоть он говорил об ошибках, все равно улыбался, а его голос звучал непривычно нежно.

— Моя любовь к тебе может подорвать доверие народа ко мне. Если бы ты была из нашего мира, никто бы не поставил мою способность править под сомнения, но с тобой все иначе. Сюда приехали представили разных высших гильдий Фадрагоса. Многие из них получали отчеты о тебе от Аклен’Ил. Только не обижайся на меня, — ухватился он за мой подбородок, его взгляд наполнился строгостью. — Это была часть сделки с Дриэном; он распоряжался, кому отдавать информацию о тебе. Просто, чтобы ты понимала: прибывшие сюда знают тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. Услышав на ужине весть о том, что ты радовалась, когда узнала о моем отношении к тебе, я хотел сразу сказать, что это правда, но потом осознал, что это будет ошибкой. И ведь даже Когурун попросил меня отложить разговор с тобой до личной встречи…

Он тяжело вздохнул, уставившись в потолок. Тишина снова начинала давить.

— И что теперь будет? Они поставят вашу способность управлять регионом под сомнение?

— Не поставят, — не раздумывая ответил он, продолжая смотреть вверх. — Асфирель, любовь шан’ниэрдов сильна, но как бы мне трудно ни было, я всегда буду на стороне долга. Поэтому будь осторожна. Я не хочу больше обижать тебя.

И опять молчание. Волтуар чуть хмурился, проваливаясь в задумчивость. Казалось, что он не услышит меня, если обращусь к нему шепотом. Я решила проверить.

— Есть хочу, — еле слышно сказала я.

Он ответил мгновенно:

— Тогда вставай и одевайся. Я позову слуг.

Ждать долго не пришлось. Я сидела на диване, уплетая салат и стараясь не обращать внимания на неотрывный взгляд Волтуара. Он расположился в кресле и потягивал гранатовый сок так, словно виски цедил.

— Почему ты все еще боишься Вольного? — сам поднял нужную мне тему Волтуар. — Только попрошу тебя, не оскорбляй духов.

Я прожевала салат, запила его фруктовым соком и ответила:

— Он превосходный лжец. И у него способности… — вспомнила о перемирии и задумалась над своими словами. Если раскрою секреты Кейела, наябедничаю на него Волтуару, а он потом узнает — не видать мне перемирия. Виновато улыбнулась и понуро произнесла: — Слишком хорошо запомнила падение в реку.

— У тебя так и не появилось никаких последствий? Мудрецы никогда не писали мне так часто, как сейчас.

А вот это уже ненужное отклонение от темы… Как вернуть разговор о Кейеле?

— Со мной все хорошо. Думаю, что мудрецам тоже интересно, почему я осталась жива. Но, наверное, ответ знает, только Вольный. Его же оправдали духи, значит, он не сомневался, что я выживу…

Я прищурилась на миг, а затем вернулась к салату.

— Он сказал, что это тайна его духов. Он под защитой судей, Асфирель, как и эта тема. Никто не имеет права больше касаться ее.

— Я ведь думала, что буду умирать в страшных муках, — отставила я салат и посмотрела на свои руки. — Мне столько всего о реке рассказали, а потом… Я могу узнать, почему его выбрали послом, или это тоже меня не касается?

Волтуар ласково улыбнулся, глотнул сока и ответил:

— Это выбор всей Обители гильдий. Я ведь говорил тебе, что условия будут примерно такими же, как для любовниц. В награду послу пообещали сословие, приличное состояние и земельное владение. Вольный заинтересовался этим сразу, появлялся у мудрецов пару раз, а потом исчез. Вернулся потрепанный и едва живой, но успел к окончательному решению. О нем после вашего скандала знают многие, запомнили его, как героя, которого поддерживают судьи алтаря Возмездия. Народ признал его после этого, хоть он и остался прежним изгоем без гильдии. Ему доверяют — его поддержали.

— Вы тоже? — из-под ресниц посмотрела я на него.

Волтуар тяжело вздохнул, но продолжал улыбаться.

— Нас три правителя, Асфирель. Даже если бы я отказался, Когурун и Акеон поддержали бы кандидатуру Кейела. И не забывай, что решение принимал весь совет. Большинство выступили в его поддержку. Он Вольный, что уже само по себе говорит о его целях; он Вольный, в котором не сомневаются судьи алтаря Возмездия; и наконец — он прекрасно знает северян, был воспитан ими. Надеюсь, я не обидел тебя.

Я покачала головой и произнесла:

— Я помню, что между мной и долгом вы выберете последнее.

— Пойдем спать, — позвал он, протягивая мне руку. — Я очень устал.

Волтуар ушел на рассвете, стараясь не разбудить меня, но я лишь притворялась спящей. Подорвалась, не вытерпев и двух минут после его ухода, быстро умылась, оделась и поспешила к ребятам. Подходя к домику, застала знакомую картину: Ив сидела в беседке у пруда, кутаясь в зеленый халат, и пила чай со сладостями, очень напоминающими пахлаву; Ромиар оттягивал тетиву лука, целясь куда-то в крону персикового дерева. Он разжал пальцы, стрела сорвалась, затерялась на миг в листве, а затем вонзилась в ствол следующего дерева. Я отступила от ошметка персика, прилетевшего мне под ноги, и полюбопытствовала у стрелка: