Пара для дракона, или игра в летнюю ночь - Алиса Чернышова Страница 41

***

Раока шла по Лабиринту, который был — внезапно — прекрасен. Это, надо признать, пугало куда больше давешних костей да червей: те хоть были ожидаемы и в некотором роде даже тривиальны. Но нынче их сменили каменные стены, увитые мхом да плющом, чуть светящиеся мягкой, приятной взгляду зеленью. Под ногами же обретался синеватый, чуть влажный песок, в котором подошвы слегка вязли — поначалу этот эффект насторожил фейри, не желающую провалиться в зыбучие пески, но потом она попривыкла и лишь изредка с удивлением оглядывалась на собственные следы, тающие, стоило только ступить чуть дальше. В воздухе мельтешили давешние светляки, но агрессии не проявляли — просто кружили, словно провожая и таинственно подмигивая.

Да, это все было потрясающе и дальше по тексту восторженного идиота, который гибнет в страшной сказке первым. В среде фейри быстро учишься простейшей истине: самые красивые вещи зачастую и самые опасные тоже. Раока усвоила этот урок рано и сполна, потому шла, настороженно оглядываясь, будучи готова в любой момент потянуться за оружием.

И нападение не заставило себя ждать! Было оно вероломным, наглым и стремительным: большой чёрный зверь прыгнул из-за угла, прижал её руки к зыбкому песку массивными лапами и, сверкая желтыми глазами, принялся… усердно вылизывать Раоке лицо.

Именно в этот момент она узнала его.

— Тьху! Гор! Я тоже рада тебя видеть, но… Тьху…

Фейри чихнула. Волк тут же отстранился и поджал уши, выглядя при этом достаточно виновато.

— Привет, — прошептала она, зарываясь пальцами в густую шерсть, — Хоть ты и ненастоящий, я рада, что ты здесь.

Волк как-то тяжело вздохнул и посмотрел на Раоку со значением — как делал всегда, стоило ей поставить свою шкуру на кон в очередной дурацкой передряге.

— Может, превратишься в кого-то, кто умеет говорить? — предложила она.

В глазах её неожиданного спутника мелькнуло нечто вроде сожаления. Волк встряхнулся и осторожно, чтобы не прокусить ткань, потянул её за киото, поднимая на ноги. Фейри послушно встала — как ни крути, нужно идти. Так они и двинулись вперёд, лже-Гор и она. Фейри мысленно гадала: сколько пройдёт времени, прежде чем этот спутник обернётся против неё?.. Впрочем, разве в этом была не вся её жизнь: вечное ожидание предательства? Ничего нового, воистину. Но почему от этого не легче?

Но время шло, окружающая действительность буквально навевала расслабление, тёплая волчья шкура под пальцами успокаивала, и Раока помимо воли начала наслаждаться происходящим, разглядывая причудливые лианы, оплетающие стены, и танцы маленьких светлячков. Впрочем, расслабленное созерцание разбил волк: он вдруг зарычал низко, страшно и толкнул её к стене, изготовившись атаковать.

Лже-Ис, объявившийся рядом, закатил глаза:

— Да ладно, зачем так нервничать? Я — твой бог, между прочим. Ну… в широком смысле.

Волк ощерился. Пришелец усмехнулся:

— Справедливо. Но я — ваш проводник здесь, ребята — по крайней мере, пока что. Ты забралась очень далеко, Раока. Ну, или глубоко, кому как нравится высказываться. Здесь следы тают, как дым, воспоминания утекают вместе с водой, можно встретить мёртвых и раз в год расцветает цветок Смертного Огня. Этот момент скоро наступит… Стоит поспешить.

Волк тихо рыкнул.

— Увы, — рассмеялся лже-Ис, — Она не может отказаться теперь. Или победить и уйти с тобой, или остаться здесь — других опций не предусмотрено.

Гор — Раока начинала все больше верить в его реальность — посмотрел на неё мрачно и со значением. Обычно такой взгляд говорил нечто вроде: "Если выживешь, я сам тебя потом прибью" — нечто подобное ей прилетело после истории с ведьмой-лебедем, вот уж кого бы в Лабиринте не поминать. Ох, как Гор тогда ругался, откачивая её…

— Так что, идём? — их проводник насмешливо улыбнулся, — Ночь вошла в самую тёмную свою фазу, и время не ждёт.

И Раока, ободряюще погладив бок зверя, послушно двинулась вперёд. Одна мысль, навязчивая и непреходящая, не давала покоя.

— Значит, это и есть загробный мир? — отважилась она, наконец, спросить.

— Да, в некотором роде. Хотя, при известной доле фантазии я бы назвал это скорее перевалочным пунктом на государственной границе — думаю, вам с вашей спецификой работы это сравнение будет в разы понятнее.

Фейри снова покосилась на тающие за их спинами следы.

— Да, — улыбнулся проводник, — Песок времени — он таков, рано или поздно с его поверхности исчезают все следы.

Гор слегка боднул её головой в бок, словно бы говоря "Не думай об этом". И фейри не стала — в конечном итоге, у неё крылья бабочки, живущей лишь три летних ночи, чтобы потом неизбежно погибнуть. Ей ли сетовать на неизбежность?

Они шли дальше и дальше, в тишине и даже, кажется, некотором умиротворении, пока впереди не объявилось открытое пространство, поражающее воображение абсолютно невероятным пейзажем. Это было нечто вроде амфитеатра, уходящего спиралью вниз под сизыми, лиловыми, свинцово-тяжелыми тучами, в которых безнадёжно терялись верхушки испрещенных древнейшими иномирными письменами колонн. Сидений в амфитеатре было так много, что довольно приличное количество полупрозрачных теней, пришедших полюбоваться на происходящее, не могли заполнить и четверти.

В самом низу, заполненный песками времени, призывно сиял круг Арены.

— Полагаю, мне туда? — фейри пришлось приложить немыслимые усилия, чтобы голос звучал небрежно.

— Да, — согласился лже-Ис, — И волк с тобой не пойдёт — его место среди зрителей.

Гору этот вывод предсказуемо не понравился — оборотень зарычал, оскалил зубы, но законы этого мира были неумолимы: неведомая сила оторвала Раоку от земли и понесла вниз, в круг. Краем глаза фейри отметила, что точно так же к месту развлечения транспортировали ещё двух выживших. Предсказуемо, это были Ирдан, её сотоварищ по Цветению, и розоволосый юноша из дома Шип Розы.