Жертвенник - Ширли Рейн Страница 40

– Может, Эрритен с ними не согласился? Ну, был против мира с людьми, – предположил Мбау.

– А хоть бы и был против, все равно. Зачем убивать-то? – горячо возразил Лумпи. – Что он мог один против остальных? Да и вообще у них все решает главная Королева. Как она скажет, так и будет, неважно, кто там против, а кто нет.

– Просто так Алена они не могли отпустить, – задумчиво произнес Антар. – Моок сказала, что он плохо себя чувствует и нуждается в медицинской помощи.

– Скажите, какая забота, – тут же фыркнул в наушнике Бруно. – Вы что, в самом деле верите, будто эту гадину волнует, нуждается Ален в какой-то там помощи или нет?

– Нет, я не думаю, что Моок это на самом деле волнует, – медленно произнес Антар. – Но, может, она очень старалась показать нам, будто это ее волнует? Чтобы убедить в своих миролюбивых намерениях. И Эрритена ради того же самого шлепнули…

С каждым мгновением голос его звучал все менее и менее убежденно – он и сам не верил в то, что говорил. Да, Умник прав. Вопрос о том, как пауки обошлись с Эрритеном, был одним из тех, в котором следовало непременно и как следует разобраться. У Антара возникло как будто совершенно ни на чем не основанное, но в то же время отчетливое ощущение, что, возможно, именно Эрритен окажется в этой непонятной истории ключевой фигурой. Что же произошло перед тем, как пауки его убили? И как это повлияло на дальнейший ход событий?

– Вон, вон, смотрите! – внезапно закричал Лумпи. Совсем рядом, на расстоянии примерно трех метров, часть стены бесшумно заскользила в сторону. – Ух ты, потайная дверь!

Он рванулся было в сторону все расширяющегося темного проема, но Антар удержал его, крепко схватив за руку.

– Стоять! – негромко, но грозно рявкнул он. – Отчислю к чертовой матери!

Из отверстия кто-то показался. Герк! Он протискивался боком, спиной к ним. Его шею обхватывала рука, принадлежащая, несомненно, белому человеку. Спустя несколько мгновений стало ясно, что это Ален. Мбау вопросительно взглянул на Антара, но тот покачал головой – дескать, рано, подожди еще. Как только оба пленника оказались в туннеле, из отверстия к их ногам упали брошенные кем-то шлем и бластер Герка, и плита медленно заскользила на свое место. Ну, Моок, подумал Антар. Ну, старуха. Сдержала-таки слово, не обманула, это надо же.

– Где это мы? – прогудел Ален, озираясь. Покачиваясь, они с Герком начали разворачиваться.

– Отпустила! Она их отпустила! – ликующе закричал Лумпи.

Как только плита полностью слилась со стеной, все трое бросились к товарищам, окружили их, затормошили, забросали вопросами.

Может, я зря не доверяю Моок, подумал Антар? Чем черт не шутит? Может, и дальше все пройдет так же гладко?

Но тут же в глубине сознания мелькнула мысль: не слишком ли гладко?

Мелькнула – и погасла.

Черт, Герк с Аленом живы и на свободе, сейчас это было главное.

-9-

ЭРРИТЕН

Ощущение было такое, будто он лежит в лодке, которая легонько покачивается то туда, то обратно. Что это? Его несет по реке, которая доставляет мертвых к месту их последнего успокоения? Да, наверно. Вон и Брат встречает его.

Из мутной полутьмы вынырнуло и склонилось над ним знакомое, отороченное мехом костистое лицо с большими выпуклыми глазами и рядом других под ними, поменьше. Эрритен плохо различал детали, но он всегда надеялся и верил, что первым увидит именно Хива. Если, конечно, Богиня услышит его молитвы, и по ту сторону земного бытия они будут вместе. Значит, услышала. Теперь они с Братом неразлучны; теперь и навсегда…

– Очнись, сын мой, – прозвучало у него в голове, но еле слышно, как будто издалека.

Сын мой? Значит, это не Хив? Ну, тогда, наверно, его приветствует Лия – та, которую он всегда считал своей подлинной матерью. Почему бы и нет? Ведь они все здесь, его дорогие покойники. И Хив, конечно, среди них. Не беда, если он увидит его чуть позже.

Покачивание прекратилось, стало заметно светлее. Что это, лодка причалила к берегу? К тому берегу, откуда нет возврата и где он обретет вечный покой. Эрритена подняли, понесли куда-то и бережно, осторожно положили на нежесткую ровную поверхность. Снова зазвучал тот же голос, но уже отчетливее. Такой ласковый, такой родной.

– Очнись, сын мой.

Нет, это не Лия. В поле зрения Эрритена снова оказалось то же самое лицо, но теперь в глазах у него прояснилось, и он смог разглядеть его намного лучше. Это… Это же Королева Моок!

Неужели она тоже умерла?

И тут он все вспомнил, все. В том числе, и свою последнюю мысль, мелькнувшую перед тем, как чье-то истекающее кровью тело рухнуло прямо на него. Неужели Антар сумел прорваться внутрь Каменного Города и напал на охрану? Королеве угрожает опасность? Тогда спасительная тьма поглотила его прежде, чем он успел додумать эту мысль до конца, но теперь его охватил невыразимый ужас.

Значит, Королева и в самом деле погибла?

– Нет, сын мой, нет. Успокойся, я жива. И ты пока тоже, слава Богине.

Эрритен с трудом приподнял тяжелую голову и огляделся. Он лежал на постели в той самой комнате, которую покинул всего несколько часов назад. Королева Моок, во плоти и крови, стояла рядом и внимательно смотрела на него. Нет, это что угодно, только не загробный мир. Вон и занавеска, из-за которой выглядывает испуганное, смазливое личико Рари. Значит, он и вправду жив.

Внезапно, причиняя нестерпимую боль, в его сердце как будто вонзилась тонкая, острая игла. Эрритен вспомнил, о чем он думал, когда склонился над распростертым перед ним пленником. Королева не любит его, и все они, те, кого он считал своими Братьями и Сестрам, ненавидят и презирают его…

– Это не так, сын мой. Успокойся и прости, что я была вынуждена столь жестоко обойтись с тобой, заставила усомниться в нашей любви. У меня не было другого выхода. Время поджимало. Ты прощаешь меня?

Что это? Сама Королева просит у него прощения? На глазах выступили слезы, в горле пересохло, Эрритен не мог произнести ни слова. Сердце отпустило, холодный ком в груди медленно таял, на душе с каждым мгновеньем становилось легче и светлее, а слезы все текли, текли… Это были слезы радости, и потому Эрритен не стыдился и не сдерживал их. Жизнь возвращалась – он снова был не один.

– Я знаю, что прощаешь, – все так же мягко продолжала Королева. – Ты отлично справился со своей задачей, сын мой, хотя тебе пришлось нелегко. Я понимаю и ценю это. Но, главное, мы успели. И Проклятый Богиней поверил нам. Пришлось, правда, для убедительности пожертвовать жизнью одного из наших рабов. Но – невелика потеря.

Главное, дело сделано. Теперь остается только ждать. Отдыхай, набирайся сил. Все, что мы имеем, к твоим услугам. Хочешь, придет врач? В селении У Горячей Воды есть один, который, по слухам, знает свое дело.

Эрритен замотал головой. Какие тут, у дикарей, могут быть врачи? Знахарь со своими побрякушками и заклинаниями, вот что такое, по их понятиям, врач. И, главное, зачем ему врачи? Он снова обрел любовь тех, кто ему дорог, и это – лучшее лекарство. Теперь… Да, теперь, без сомнения, все будет хорошо.