Корсар - Юрий Корчевский Страница 40

Придворный лекарь с всё возрастающим удивлением глядел на мои действия. Когда я стал мыть руки, он вежливо осведомился:

– И что, теперь она будет лежать в постели, пока не срастётся кость?

– Нет, уважаемый Агулья. Она будет ходить, и, если захочет – то прямо сразу после операции.

– Но ведь кость перепилена? – с ужасом в голосе спросил лекарь.

– Не торопись, коллега: очнётся после опия Мария – увидишь сам.

Лекарь недоверчиво покачал головой.

Девушка выходила из наркоза быстро – сказывалась молодость, способствовала этому и хорошая печень.

Открыв глаза, она обвела взглядом комнату.

– Тошнит.

– Потерпи, это скоро пройдёт.

– И ноге больно.

– Верю, наберись терпения – и ты будешь здорова, будешь скакать на обеих ногах, как быстроногая серна.

Мария попыталась через силу улыбнуться.

– Сесть можно?

– Только осторожно, без резких движений.

Мария присела на столе, опёрлась руками и невольно вскрикнула, увидев ногу в непонятной железной конструкции.

– Что это? – она с ужасом показала на аппарат.

– Это лечебный аппарат, с его помощью я сделаю твою ногу длиннее, и ты перестанешь хромать.

– И из-за этой штуки мне надо будет лежать в постели?

– Нет, ты можешь ходить, впрочем – не перегружая ногу.

– Страшно ведь…

– Обопрись на меня и спускайся на пол.

Мария свесила ноги со стола. Аппарат мешал, цепляясь железяками за стол. Она никак не могла решиться встать на обе ноги.

Слева от Марии встал Агулья.

– Ну же, девочка, решайся.

Лицо Марии было бледным, зрачки расширились, дышала она глубоко – от наркоза ещё толком не отошла и боится.

Наконец Марии преодолела страх и медленно спустилась со стола. Мы поддерживали её под руки.

– А нога-то не выросла! – разочарованно заявила Мария.

Я засмеялся.

– Нужно время. Всё будет хорошо, поверь мне.

Мария вдруг вспомнила о своей наготе.

– Позовите служанок, я одеться хочу.

– Платье надевать пока не стоит; надень что-нибудь лёгкое и полежи сегодня в постели. Вечером я тебя осмотрю, и если всё будет хорошо, завтра уже сможешь гулять.

– С этим на ноге?

– Увы, да.

Вошедшие служанки надели на Марию нечто вроде ночной рубашки и увели её под руки.

Агулья развёл руками.

– Если бы я не видел собственными глазами, что кость перепилена, ни за что бы не поверил, что на такой ноге можно ходить. Что за чудесный аппарат и какова суть его действия? Я хоть и лекарь, но мало что понял.

– Синьор, придумал этот аппарат замечательный лекарь из Московии, к сожалению – покойный ныне. А суть прибора проста. Если кость сломана или перепилена, как в нашем случае, ставится аппарат – всё это было наглядно видно. По мере того, как на месте перелома или перепила кости образуется костная мозоль, гайки подкручиваются, расстояние между костями медленно увеличивается, и кость, таким образом, удлиняется.

– Удивительно! Я поражён и уязвлён. Я учился у лучших врачей Европы, гордился своими знаниями и опытом и считал, что во Флоренции мне нет равных в своём искусстве. И тут приезжает хирург, о котором в Европе даже не слышали, и, походя, начинает творить невиданные чудеса. Я преклоняюсь перед твоим мастерством и знаниями, синьор, – говорю это без лести. Сегодня же отпишу об этом удивительном случае своему другу и коллеге в Геную. Может быть, мне будет позволено посидеть с кувшином вина за вечерней трапезой с тобой?

– Ради бога, синьор. Ты только скрасишь своим присутствием моё пребывание здесь.

Довольный Агулья удалился. Похоже, я приобрёл в его лице друга и коллегу.

Придя в свою комнату, я снял пропотевшие вещи и позвал охранника.

– Вещи постирать, а сам я хочу помыться.

– Будет исполнено, синьор.

Вещи забрала служанка, а ко мне в комнату внесли огромный деревянный чан и наполнили его горячей водой. А не проще ли было отвести меня в мыльню или в баню? Или дворцовая челядь получила указания меня без острой необходимости из комнаты не выпускать?

Я понежился в горячей воде, служка потёр губкой спину, подал простыню для обтирания. Потом предложил натереть меня благовониями, от чего я отказался. Не жил с благовониями – нечего и привыкать, а то понравится, привыкну ещё…

Я полежал с полчасика в постели; поднявшись, потребовал обед. По-моему, кухня во дворце работала беспрерывно, потому что горячие блюда были доставлены почти тотчас же. На двух подносах стояли фарфоровая чаша с рыбным супом, жареная рыба под соусом, салат, тёплые лепёшки – ну наконец-то дождался, – жаренная на вертеле баранья печень, сок апельсина и кувшин превосходного вина.

Не спеша, смакуя каждый кусочек, я съел всё, но вина выпил только одну чашу. Ещё неизвестно, не случится ли осложнение у Марии, и я должен иметь трезвую голову.

Обед мой затянулся, и вскоре в дверь постучали охранники.

– Агулья пришёл. Впускать?