Ведьма по завещанию - Виктория Стрельцова Страница 40

Хильда утвердительно кивнула. Не стала отрицать очевидное.

– Катарина особенная, – с благоговением заявила девушка-пророк. – Она знает, чего хочет. В этом мы с ней похожи. Наверное, все дело в том, что в наших венах течет одна кровь – кровь наших предков.

– Прекрати! – потребовала Инга, но ее слова не возымели должного эффекта.

Хильда продолжила:

– Я помогу ей вернуться, а взамен полу то, что давно заслужила – власть. Аша стара. Она заслужила вечный сон.

– Все это время ты помогала Катарине, – догадалась я.

– Но, Хильда, – Инга шагнула к сестре, – зачем? Мы должны были уберечь поселение от Катарины. Должны были закрыть все «двери».

– Зачем? Я устала быть второй! Устала от того, что меня недооценивают! – вскипела Хильда. – Я служила Аше верой и правдой! Но что получила взамен? НИ-ЧЕ-ГО! – ответила она на свой вопрос. – Мне даже запрещено заходить в хранилище судеб! Понимаешь, Инга? ЗА-ПРЕ-ЩЕ-НО! В то время как девчонка, которую я подобрала у дороги, – она метнула в меня разгневанный взор, – входит туда, когда ей это вздумается!

– Катарина использует тебя, – покачала головой Инга. – Она затуманила твой разум, очернила душу.

Хильда рассмеялась. От ее смеха кровь застыла в жилах.

– Глупая! – припечатала она, глядя на сестру. – Как может использовать та, чья хрупкая душа в моих сильных руках! – сказала Хильда, поглаживая кулон, который раскачивали сильные порывы ветра, будто силясь сорвать.

Значит права я была в том, что душу Катарины хранит вовсе не шкатулка. Ее темница – амулет. По крайней мере, какой-то ее части точно… Пока не уничтожу его, не избавлюсь от сестры. Вот только как мне это сделать?

– Где Катарина сейчас? – спросила я, крепче сжимая кулаки.

Еще немного, и спалю здесь все! Ей-богу!

– Ближе, чем ты думаешь, – усмехнулась Хильда, глядя мне за спину.

Я обернулась. У крыльца дома Аши столпились пророки. Они перешептывались, переговаривались, поглядывая на запертую дверь. Слова, срывавшиеся с их уст, я едва ли могла разобрать. Одно было понятно наверняка: что-то стряслось. Во взглядах людей в темно-синих одеждах читалась тревога и неподдельный страх.

– Пропустите. Пропустите же! – женский голос вспарывал толпу надвое, освобождая дорогу своей обладательнице.

– Ее здесь только не хватало, – с пренебрежением произнесла Хильда.

Мой взгляд выхватил среди собравшихся фигуру Эстер. Волосы ее растрепались, под глазами залегли темные круги. Юбка, скрывающая ноги девушки, была смята.

Я не видела Эстер всего несколько часов, но, казалось, прошла целая вечность. Выглядела она иначе, чем в момент нашей последней встречи.

– Да пропустите же! – крикнула она, отталкивая в сторону тучного мужчину, который, покачав головой, все же уступил внучке Аши дорогу.

– Смотрите кто пожаловал! – протянула Хильда, огибая меня. Взгляд девушки был устремлен на Эстер и, казалось бы, готов был вот-вот прожечь дыру у нее на лбу.

– Я должна поговорить с бабушкой, – бросила Эстер, силясь обойти Хильду. Попытка была обречена на провал. Сильные руки девушки-воина заставили внучку Аши остановиться.

– Сейчас не лучшее время, Эстер, – тихо шепнула Инга, бережно взяв девушку за локоть. Она попыталась увести ее в сторону, но Эстер воспротивилась. Высвободилась из чужой хватки.

– Другого может и не быть, – огрызнулась Эстер. – На поселение надвигается беда!

Хильда рассмеялась:

– Никто не поверит твоим словам. Внучка Аши – лгунья. Это известно всем в поселении.

– Не правда! – вспыхнула Эстер. Щеки ее стали пунцовыми, в глазах сверкнул недобрый огонек и тут же угас.

Что значит лгунья? Кого обманула внучка Аши?

– Правда, – не унималась Хильда. – Сколько раз ты солгала о том, что у тебя было видение? Три? Пять? Десять? Прости, – она театрально закатила глаза и потерла виски длинными пальцами, на которых не было ни единого украшения, – сбилась со счета.

– Но у меня и правда было видение! – не сдержалась Эстер, о чем тут же пожалела.

Крыльцо задрожало от девичьего смеха.

– Хильда, прекрати! – потребовала Инга. – Пусть расскажет!

– Довольно! – оборвала сестру Хильда. – Мы слушали эти сказки уже много раз! Если в них верит Аша, не значит, что поверю и я! Меня ты, – ее длинный палец взметнулся вверх, – не проведешь.

Значит, Эстер лгала о том, что у нее были видения? Но зачем? Неужели для того, чтобы заслужить благосклонность собственной бабушки? Кажется, в разговоре со мной она упоминала о том, что видение у нее было единожды. Интересно, так ли это?

– Эстер, – вмешалась в разговор я, – что ты видела?

Девушка мазнула по моему лицу беглым взором, а после ответила:

– Тебя. – Я удивленно вскинула бровь. – Но не такую, – продолжила Эстер. – Другую. В моем видении у тебя были черные, словно смоль волосы. Они словно змеи обвивали твое шею, силясь задушить. Мокрые от соленой воды, тянули тебя ко дну.

Эстер на мгновение умолкла, а после продолжила:

– Я думала, это голос предков, который шепчет мне о твоей кончине. Я думала, ты должна умереть. Тогда я решила пойти наперекор судьбе и непременно тебя спасти. Знаю, глупость та еще! – усмехнулась девушка. – Но после того у меня было еще одно видение. Я узрела огромного зверя, который вытаскивает тебя из холодной воды. Ты цепляешься за его белый мех, прижимаешься щекой… Эти проклятые видения будто играли со мной! Увлекали туда, откуда не выбраться!

– И тогда ты решила, что непременно должна доказать пророкам то, что видения не всегда имеют свойство сбываться. Ты решила, – я запнулась, – сделать все наоборот. Решила не допустить моего спасения, – закончила я.

– Видения – это отголосок прошлого! Мы должны двигаться дальше! Разум – вот наша сила! Довольно перекладывать ответственность на покойных предков! – крикнула Эстер, оборачиваясь к толпе.

Пророки ничего не сказали в ответ. Не поддержали внучку Аши. Лишь наблюдали за происходящим, не смея приблизиться к высокому крыльцу.

– Но ты не учла одного, – внезапно заговорил Кроу. – Твои видения – это не подсказки предков относительно будущего. Ты видишь прошлое.

– Что? – Эстер побледнела. – Нет, нет, нет!

– Прошлое видит лишь тот, кто проклят предками, – прошептала Инга, и голос ее предательски дрогнул.

– Что ж, – произнесла я, смерив взглядом всех собравшихся, – значит предки прокляли и меня.