Ведьма - Анна Никода Страница 40

— Да почти ничего, — хмуро призналась сестрица. Я досадливо фыркнула и натолкнулась на ее раздраженный взгляд: — Похоже на вместилище какой-то сущности, возможно, той самой, что завладела двумя этими дураками, но сущности больше нет, заклинание тоже почти испарилось, так что сказать с уверенностью ничего не могу.

— Но откуда у деревенской ведьмы сосуды с тварями? — едва не взвыла я. Рычащие нотки в голосе заставили участкового неодобрительно на меня покоситься. — Три сосуда, если считать то, что жило в Гришке, откуда?!

— От верблюда, — выплюнула Ника, подрываясь с дивана и устремляясь прочь из комнаты. — Мне больше интересно, чем она за них заплатила? — раздался голос из кухни.

— Сидите тут, — предупредила я участкового, отправляясь за ней. — И чем же?

— Ну ты как маленькая, — когда я вошла, Ника как раз укладывала на кусок хлеба солидный круг колбасы и щедро смазывала его горчицей, вызывая во мне содрогание. — Душой, конечно. Боюсь только, за три сущности одной души будет маловато. И да, ты права — цели слишком мелкие, чтобы на них тратиться. Это все равно, что снег детской лопаткой убирать — усилия несоизмеримы.

— Тогда зачем? — риторически спросила я, опираясь на косяк. И неожиданно получила ответ:

— Не знаю, но выясню, — заглотив остатки бутерброда, Ника невозмутимо отряхнула руки от крошек и гаркнула: — Участковый! Собирайтесь!

— Теперь я вижу сестринское сходство, — недовольно раздалось из коридора.

Я в растерянности уставилась на нее:

— Ты что задумала? Ника?

— Хочу увидеть все своими глазами, — сестрица фыркнула, и, едва не вприпрыжку устремилась в свою комнату. Я тоскливо посмотрела на застывшего в проходе участкового.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— А я думаю наоборот, — весело ответили мне. В веселости была изрядная доля ехидства.

— По-твоему, мне мало одной ведьмы? — я не пошевелилась, даже когда сестра, на минуту заглянув в комнату к отцу, попрощалась и проскочила мимо, натягивая на ходу короткую норковую шубку. — Ника, я серьезно! Не желаю устраивать шабаш в деревне! Просто скажи… Скажи, что мне делать и как ее убрать и я…

— Я же говорю, — словно разговаривая с маленьким ребенком, повторила она. — Я не знаю! Мне нужно оглядеться, осмотреть труп…

— По-вашему, я туда экскурсии вожу? — теперь уже возмутился притихший было участковый. Я поняла, что все это время он активно впитывал поступающую от нас информацию, и невольно поежилась, вспоминая, что мы могли ляпнуть. — Это будет выглядеть как минимум странно! Вы не имеете никаких полномочий даже рядом с моргом стоять!

— Разберемся, — нежно подхватывая мужчину под руку, проворковала Ника самым ласковым тоном. — Пойдемте, участковый, машину прогреете…

Я хмуро смотрела им вслед. Мне следовало поговорить с отцом, как бы сестра за это время участковому голову окончательно не заморочила. Видела я уже результаты ее работы, будет ходить покорный, как теленок…

Но, когда я вышла из дома, плотно закрывая за собой дверь, Алексей Михайлович выглядел вроде бы нормально и держался от сестрицы подальше, ковыряясь в моторе. Очевидно, внезапные изменения ее внешности доверия в нем не вызывали. Ника выглядела не слишком довольно, нахохлившись на заднем сиденье. Когда я демонстративно уселась впереди, она хмыкнула:

— Да успокойся, разберемся мы с твоей ведьмой…

— Знаешь, — огрызнулась я, перекидывая ей захваченный из дома плед. Та благодарно набросила его поверх тонких джинсов. Короткая шубка не прикрывала даже коленей. — Твой нездоровый энтузиазм пугает меня даже больше, чем его полное отсутствие.

— Это оскорбительно! — возмутилась сестра. — Я тут стараюсь, колдую в поте лица…

— Вот именно, — с нажимом ответила я, наблюдая за участковым. Тот захлопнул капот и, вытирая руки измазанной в машинном масле тряпкой, направлялся к нам. — Для чего? Что тебе нужно?

— Помочь тебе? — невинно предположила Ника, хлопая длинными ресницами.

— Ты могла бы это сделать и дома.

Открылась водительская дверь, впуская участкового в облаке запахов бензина и масла, и мы замолчали. Я нервно приоткрыла окно, стараясь дышать через рот.

— Прости, опять, зараза, не заводилась, — послышалось тихое. В изумлении покосившись на него, я неловко пожала плечами и отвернулась к окну под ехидный кашель Ники.

До полицейского управления мы доехали в полном молчании. Какофония звуков и запахов большого города после почти года блаженной тишины быстро вызвала у меня мигрень и заставила пожалеть, что не взяла хотя бы беруши. Подумать только, как быстро можно привыкнуть к хорошему, а ведь когда-то я жила в этом и отлично себя чувствовала. Хотя, кому я это говорю? Отлично? Я бы не сбежала, если бы все было так хорошо…

Брезгливо выдохнув наполненный выхлопными газами воздух, я покрутилась у машины, нетерпеливо поглядывая на окна огромного, серого здания. Участковый скрылся в нем уже полчаса назад и все никак не возвращался, что не могло не беспокоить. Шел он, как на казнь — очевидно, с отчетом было не все гладко.

— Может, кофе выпьем? — лениво поинтересовалась Ника, выбираясь из остывшего нутра машины следом за мной. Она кивнула на небольшое кафе по другую сторону площади и я пожала плечами. Почему бы и нет?

Лавируя между толпами спешащих куда-то людей, мы двинулись в нужном направлении. Ника сбросила участковому смс — успели уже обменяться номерами к моему вящему неудовольствию. Впрочем, я заставила себя промолчать — у меня телефона не было, а связь все же нужна.

В небольшой кофейне было тихо, тепло и уютно — время рабочее, за столиками сидела всего пара человек и мы выбрали тот, что стоял напротив окна, чтобы видеть, когда из управления выйдет участковый.

Я с удовольствием втянула ноздрями вкусные запахи — печеные яблоки, кофе, корица. И не ошиблась — заказанный штрудель с яблоками был свежайшим.

— Ну, разве в твоей дыре такие вкусности делают? — мирно поинтересовалась Ника, отпивая маленький глоток из крохотной кофейной чашки. Она органично смотрелась в уютной, но от того не менее изысканной обстановке и я неожиданно почувствовала себя рядом с ней замарашкой. Нескладная, длинная, худая, с простой косой вместо модельной стрижки, без грамма косметики, в обычных джинсах и байковой клетчатой рубашке — казалось, что в нас не было ни одного общего гена. Миниатюрная изящная Ника выгодно выделялась на моем фоне. Хотя, она бы и в одиночестве не пропала.

— Не делают, — тоном, говорящим, что я абсолютно от этого не страдаю, отрезала я. И это действительно так. Мне гораздо ближе была сонная дремота маленькой деревушки, треск дров в печи, терпкий запах скошенной травы или свежего, парного молока. Конечно, штрудель по венским традициям я не испеку да и времени, если честно, нет, но чем плохи запеченные в печи яблоки?

— Не понимаю, какой смысл был заживо хоронить себя в глуши? — неправильно истолковав мою задумчивость, пробурчала Ника. Я пожала плечами — в тот момент я скорее бежала от проблем большого мира, нежели действительно желала остаться в деревне навсегда, но теперь… — Тебе регулярно проценты с продаж идут, хотела бы, купила уже квартиру в городе…