Хранящая огонь - Властелина Богатова Страница 4

Ветер к полудню поднялся сильный, рвал траву, хлестал по спине, выдёргивал из рук воинов кошму, не позволяя натянуть на поставленные оси для шатров. Три дня пути — и дорога, наконец-таки, привела к узкой пойме Вельи, к крутому берегу, поросшему кустистым можжевельником. Дёрн здесь был плотным, что не воткнуть и колышка. Стройная, с плавными изгибами, река, словно скромная девица, пряталась вдалеке, протискиваясь через каменистые берега. Здесь и встала княжеская дружина, прямо под боком недругов, что расселились, по словам дозорных, вёрстах в десяти от выбранного отрядом места. Теперь ещё две ночи околачиваться у берегов вражеских земель, а значит, сна спокойного не будет. Хоть и не шибко буйствует племя валганов, а подпирает с одного края, врезаясь в границы занозой, вроде и забываешь о пустяковине, а нет-нет да кольнёт нежданно. И заноза может целой бедой обернуться коли не выдернешь из-под кожи заранее. Вот как нынешней весной, не ждали напасти, а она пришла. И всё из-за того, что хан Бивсар над племенем валганов своего старшего сына дела вершить поставил, а тот, ясное дело, по горячности да молодости шибко размахнулся да позарился на то, что ему и отроду никогда не светило — потеснить воличей. И как бы ни злила его дерзость, а княжичи не с мечом едут к нему, так же, как и не с миром, а посмотреть сперва, что да как, чем Вихсар, новоиспечённый вождь валганов, дышит, да дать понять, что шутки плохи с братьями княжества Явлича, сынами князя Вяжеслава, правителя воличей, коли тут не подрубит свои корни, что тянутся туда, где им не место. Да не только посмотреть, а и сказать, что позволять вольничать не собираются, и коли что, узнают валганы, с каким мощным племенем собираются вражду вести. И так вон много сил ушло на одно только то, чтобы посадских усмирить, с приходом валганов подняли такую бучу, что прямо на площади у храма — места святого — едва бойню не устроили со спора горячего.

Ветер снова хлынул по молодой траве, заиграв тенями, рванул полы плащей, снова выхватив полотна из рук, чем вызвал громкую брань мужчин. В поле голом — это не в ворожеских лесах, прятаться негде как от стрел недругов, так и от непогоды, которая здесь шибко неприветливая. Арьян, щурившийся от потока ветра, вынырнув из раздумий, обвёл взором изумрудно-махровые в багряном цвету воронцов берега, поворачиваясь к становищу. С горем пополам шатёр был поставлен, разожжены костры, над которыми уже готовилась зайчатина да дичь, воины времени своего не теряли, были заняты каждый своим делом, чтобы потом хоть ненадолго без забот отдохнуть с пути. Несмотря ни на что, мужская ватага взбодрилась, воины смеялись и шутили, а когда понёсся по просторам запах съестного, стали собираться, словно рыба на прикорме, вокруг кострищ.

Арьян, оглядев окрестности, вернулся к остальным, отдал распоряжение воеводе и десятнику, отправился прямиком в поставленный для братьев шатёр, чтобы смыть с пути пыль да пот, нырнул под полог, пригибаясь, погружаясь в тишину да полумрак, расстёгивая ворот налатника, высвобождая горло и грудь. Задышалось полнее. Но вдруг замер, обведя взором пустующее укрытие, развернулся и вышел обратно, оглядел становище, но так и не выискал среди кметей брата.

— Где Данимир? — окликнул он Митко, младшего помощника, что развешивал просушивать от сырости плащи.

Арьян ещё раз скользнул взглядом по воинам, находя и воеводу Радьяра, и десятника Векулу, но только не младшего княжича.

— На реку пошёл.

— С кем?

— Так один, княжич, — ответил парень, виновато пожимая узкими плечами, смахивая рыжеватые вихры с лица.

Арьян, бросив плащ, который всё ещё держал в руках, на плечо отрока, и едва не свалив того тяжестью, широким шагом направился в сторону реки. Утопая в траве по колено, вышел к устью, где каменистый берег обрывался резко, а до воды была где-то косая сажень высоты. Данимир, завидев старшего княжича, широкими размашистыми гребками поплыл к берегу. Арьян подал руку брату, обхватывая крепко его холодную, как у болотника руку, помогая тому взбежать на берег. Младший как нарочно тряхнул мокрой головой, разбрасывая ледяные капли. Арьян скользнул взглядом по серебристой глади — не мешало бы ему самому окунуться, да только с детства, как едва не утонул, опасался воды. Правда с взрослением позабылось всё, и вполне плавал, да только в своих реках, не в чужих.