Эмма, фавн и потерянная книга - Мехтильда Глейзер Страница 4

– Не думаю, – решила я и перевела взгляд на «Мини Купер» с британскими номерами, стоящий на гравии как раз у подножия лестницы. – Но, видимо, они считают себя слишком важными, чтобы использовать парковку для обычных смертных.

Я обещала папе, что мы поужинаем вместе. Шарлотта и Ханна отправились в сторону кафетерия, я же пошла через двор.

Отец жил в здании, ранее служившем каретным сараем, со светлым паркетом и окнами, выходящими в парк. На стенах висели африканские маски и барабаны. Сам он никогда не покидал границ Европы – не мог, потому что боялся летать. Но часто получал подарки от родителей, или выпускников школы, или от людей, бывших одновременно и первыми и вторыми и знавших, что у него слабость ко всему экзотическому.

Потому, когда мы вскоре разместились в столовой, я была ужасно рада, что в этом году никто из школьников не привез с отдыха жаренную в меде саранчу или другие закуски из насекомых. Хотя папа и считал их ужасно полезными, я бы никогда, никогда, прошу прощения, но действительно никогда в жизни не стала бы пробовать хитиновый панцирь. Животные, у которых больше четырех ног, к сожалению, также не входили в мое меню, и это не обсуждалось.

На сегодня отец, к счастью, заказал мою любимую еду, так что стол из полированного красного дерева был заставлен бумажными коробочками, палочками для еды и салфетками.

– Моя бедная малышка Эмма, – сказал папа уже в третий раз и продолжил ковыряться в своем цыпленке под кисло-сладким соусом (возможно, сожалея про себя, что он не такой хрустящий, как гигантский кузнечик). – Мне так жаль, что я не забрал тебя. Под дождем, ох, почему же ты не позвонила?

– Я звонила. Твой телефон был выключен.

Как и всегда, кстати.

Папа и современная техника попросту несовместимы – вот в чем дело. Просто чудо, что для общения по работе он в основном использовал электронную почту. Если б папа мог выбирать, то и дальше бы слал письма, набранные на старой печатной машинке, а Интернет использовал только для того, чтобы смотреть по Гугл-картам на далекие страны с безопасного расстояния. Если бы вообще использовал. Ведь Интернет – это зло, источник «неконтролируемых раздражителей». Примерно так папа это и сформулировал почти восемнадцать лет назад в своих знаменитых «Советах по воспитанию». Это считающееся образцовым произведение, которое до сих пор можно найти на полках у многих родителей, помогло папе получить свою работу. У меня же – как у идеального современного ребенка – смартфон появился только в прошлом году, и то после долгих споров.

– А телефон в кабинете? – продолжил расспрашивать отец. – Ты ведь всегда могла найти меня по нему.

– Занято.

– Правда? Все время?

Я подняла брови:

– Я звонила семь раз. В час, в четверть второго, в половину, без пятнадцати два, в…

Отец спрятал лоб между ладоней и вздохнул.

– Ну да, тот нервный шейх, которому надо разузнать все, вплоть до размера обуви преподавателей, прежде чем он решится отправить сына сюда, – пробормотал он. – Мы разговаривали три часа… голова начинает болеть, только вспомню.

Если услышать рассуждения о моделях принадлежащей отцу техники и многочисленных недугах и болезнях, от которых он каждый день страдает или как минимум утверждает, что страдает, то можно подумать, что отцу лет сто двадцать. Но через месяц ему исполнится всего пятьдесят шесть. Правда, он успешно скрывает возраст за своим капризным характером (как корифей педагогики с двумя докторскими степенями, папа может позволить себе капризы, и никто при этом не сомневался, что он способен управлять таким элитным интернатом, как Штольценбург).

– Как, кстати, тебе было у матери? – спросил отец между двумя вилками риса.

– Хорошо. Она шлет тебе привет, – улыбнулась я и откусила кусок спринг-ролла.

Обычно я старалась ни в коем случае не упоминать маму при папе. Из-за выражения, появлявшегося у него в глазах. Даже при малейшем упоминании о ней он становился поразительно похож на старого пса, грустного и побитого.

Он и сейчас выглядел так, словно ждал следующего удара.

– Спасибо. У нее… все в порядке? – спросил отец.

– Да-да, все так же живет в Кембридже и с недавних пор готовит только аюрведическую пищу. Ну, если вообще готовит. Мы обычно просто ходили есть пиццу… да, ты ведь знаешь, какая она. – Я откашлялась. – А скажи, как прошло твое лето?

– Ну…

Отец проглотил рис и с заметным облегчением от смены темы разговора начал долго и обстоятельно рассказывать о болях в шее, проблеме с господином Шаде, заведующим хозяйственной частью, ознобе, девяти заявках о приеме на учебу, разговорах с родителями и, конечно, судорогах при лихорадке, которые чуть его с ума не свели.

– А сегодня еще заявляются эти двое юнцов, не записавшись на прием, и просят жилье на несколько недель. Словно у нас в запасе есть свободные кровати, это при трех сотнях учеников в листе ожидания! Но что я мог сделать, нельзя же позволить им жить в палатке во дворе, – закончил отец и стал массировать переносицу двумя пальцами.

Наверное, чтобы не начался приступ головной боли.

– А почему, собственно, нет?

Отец фыркнул:

– Ну, одного, некоего Тоби Белла, я не знаю, его бы я выставил за дверь, не моргнув и глазом. А другой – сам Дарси де Винтер, прямо оттуда… но все, что я могу им с ходу предложить, – комнаты в западном флигеле.

– Ясно, – пробормотала я с полным ртом, хотя на самом деле мне было ничего не ясно.

Конечно, при упоминании фамилии «де Винтер» у меня в голове что-то мелькнуло. Так звали старого английского лорда, семейство которого некогда проживаю в Штольценбурге и основало школу. Также известно, что один из представителей рода Штольценбургеров несколько сотен лет назад сочетался браком где-то в Великобритании, а когда здешние Штольценбургеры вымерли, владение досталось его потомкам. А о юноше по имени Дарси де Винтер я никогда не слышала.

– Они сказали, зачем приехали?

– Непонятно. Якобы путешествуют по Европе и хотят сделать тут остановку.

– На несколько недель? Здесь не на что смотреть так долго.

Папа вздохнул.

– Странно, – пробормотала я, а мои мысли потекли дальше.

Они кружились вокруг парней, которые теперь должны жить где-то в западном флигеле, около моей чудесной библиотеки в той же части замка, а главное, около книги.

Я отчего-то не решилась положить ее обратно в тайник, а прихватила с собой, чтобы изучить получше. Почему – и сама точно не знаю. Но что-то в этой книге возбуждало мое любопытство. До крайней степени.

– Как бы то ни было, я выделил им две гостевые на третьем этаже. Думал держать комнаты свободными для свиты шейха, если тот решится на личный визит, но несколько ночей роли не играют, а дальше посмотрим, продолжил рассказывать папа.