Нортумес. Принц древесного трона - Николай Грошев Страница 4

— Он свихнулся! — Снова рявкнул Анейо. Женщина послала ему такой тяжёлый взгляд, что эльф уселся обратно, что-то приглушённо ворча и сложив руки на груди. Живые цветы, росшие на груди, непонятным образом изогнулись и переползли на живот. Один цветок не успел, был смят тонким запястьем — трепещет бедняга, сжав лепестки в тугой бутончик…

Илья снова шмыгнул носом и вокруг него закрутился жиденький золотистый вихрь. Мгновение и за столом сидел уже не человек. Молодой, совсем тоненький и хрупкий эльф, с длинными острыми ушами.

— Одежду тоже Илаутэ, прошу тебя. — Строго проговорила мать.

— Я в это и одет. — Ответил парнишка, в бесформенной олимпийке.

— Что??? — Разом воскликнули счастливые родители. Оба вылупили глаза так, что казалось ещё мгновение, и они у них на стол попадают.

— Ну, мне нравится эта вот…, одежда эта… — Пискнул эльф, горбясь и сутулясь — почти утонул в своём жутко неудобном одеянии.

Женщина сказала что-то на певучем, очень красивом языке. Прижала ладонь к груди, поднялась со стула и, пошатываясь, пошла в другую комнату.

— Нэйти? — Позвал мужчина, но женщина только отмахнулась рукой и что-то неразборчиво пробормотала. Вроде бы, говорит, что прилечь собралась, сердце пошаливает вроде как…

Эльф повернулся к сыну.

— Доволен? Довёл мать…

— Но мне правда нравится эта одежда. — Попытался оправдаться парень.

— Это человеческая одежда! — Рявкнул мужчина, ударив кулаком по столу. Цветы обвивавшее предплечье испуганно вздрогнули, цветущие бутончики закрылись и поползли на плечи. — А ты Принц! Как ты можешь? А если об этом узнаю другие семьи? Ты представляешь, какой это позор для семьи сэрафа, для рода подарившего народу Эльфа трёх Королей!??

— Ну что принц, ну принц… — Парень вытер тонкий нос рукавом. — Принцев ещё четверо. Я может и не стану никогда Королём. Да и когда это ещё будет…

Под тяжёлым взглядом отца, подросток замолчал — горло перехватило.

— Ты понимаешь, к чему приведёт брак с человеком?

— Да ничего страшного…

— Ты лишишься права на трон Короля. — Мрачно произнёс эльф. Мальчик молчал, уныло глядя куда-то в пол. Мужчина облегчённо вздохнул — наконец-то, парень всё понял. Сейчас он извинится, покается и навсегда забудет свои глупые детские фанта…

— Да и пусть Корни Лесов сожрут этот трон. — Заявил парень. Мужчина открыл рот, и дышать перестал — от шока позабыл, как это делается. — Я Лизу люблю и буду с ней. Вот!

Минут пять Анейо, сэраф прославившийся в последней войне с вампирами (полторы тысячи лет как закончилась), не мог вернуть себе дар речи. Все цветы на его одеянии сжали бутончики, превратившись в круглые разноцветные шарики. Листики лоз мелко дрожали, словно от страха пред гневом своего владельца. Наконец, способность изъясняться членораздельно, к нему вернулась. Вместе с краской гнева и искрой бешенства в ореховых глазах.

— Ты собрался встречаться с человеческой женщиной. — Анейо презрительно скривил губы. — Пожалуйста, хоть до Гибели всех Лесов. Признаться, многие молодые эльфы соблазняются горячностью человеческих женщин в твоём юном возрасте.

— Мне тридцать пять лет, и я уже четвёртый раз учусь в школе! — Гордо заявил Илаутэ.

— Я в этом возрасте сражался подле Светлого Леса с людьми и джиннами. — Мрачно проговорил эльф. Парнишка снова ссутулился. Промямлил что-то вроде «когда это было, древность древняя и, вообще, не правда». Анейо буквально позеленел. В этот раз он, практически сразу, справился с шоком и вернул себе способность говорить. — Пока подбираешь достойную партию среди эльфийских дев — встречайся, с кем хочешь. Но только не приводи эту мерзость сюда! Понял? — Парень кивнул, на этот раз без комментариев вслух. Анейо заметно смягчился. — Я понимаю тебя. Когда-то я и сам думал о человеческих женщинах. Они страстны, нужно признать, в повседневности они сильно отличаются от эльфиек. Пока не найдёшь, ту единственную, чьи корни Мировым Древом сплетены с твоими в Изначальном тонком мире, человеческие женщины кажутся более привлекательными нежели эльфийки. Развлекайся юный принц. Развлекайся сколько душе угодно. Но когда в твоей жизни по…

— Я хочу обручиться с ней пред корнями Великого Древа.

Анейо так резко отшатнулся от стола, что чуть не свалился на пол.

— К-как с эльфийкой? — Промямлил Анейо. Парень гордо кивнул. — Сын! Ты в своём уме???

— Я люблю её. — Упрямо заявил парнишка.

— Илаутэ, мне кажется, ты не понимаешь, всех последствий твоего решения. Ты не желаешь обучаться Стихиям, так? — Парень снова согласно кивнул. — То есть, ты не станешь ни сэрафом, ни королём. Никогда. Ты это понимаешь? Ты понимаешь, как опозоришь наш род?

— Ничего и не опозорю…

— Ты женишься на человеческом отродье, по священным обрядам, которые старше самих людей. Знаешь, к чему это приведёт?

— Знаю. Эльфы отвернутся от меня. — Парень снова гордо выпрямился. — А мне всё равно!

— Нет Илаутэ, ты явно не понимаешь, что собрался натворить. — Анейо молча, смотрел на своего сына. Злость постепенно уходила, ведь юный Илаутэ не мог знать, к чему приведёт его поступок. Прецедентов такого рода эльфы не знали. Зато случались другие, о которых не слишком распространялись. Эльф не любят вспоминать позорных страниц своей истории. Если люди просто переписывают и перевирают позорные страницы истории, презренной ложью обращая их во благо, то эльфы свой позор просто забывают и рассказывают о нём, лишь в подобных случаях. — Во время войны, когда джинны уже были уничтожены, осталась группа людей, завладевшая наиболее могущественными артефактами джиннов. Они научились использовать их и в битве подле Сияющих равнин…

— Но разве там были битвы? — Удивился парень, уже знакомый с общей историей, которую обязательно должен был досконально изучить любой эльф до своего тридцатого дня рождения.

— Одна битва. Её помнят, но не вспоминают. — Анейо слегка наклонил голову, сплетя пальцы и коснувшись их подбородком — символ, означающий, что павшие обрели покой. Что их кости и плоть, поглощены корнями лесов. — Погибло сорок два эльфа, среди них была Светлая Луна. — Парень громко сглотнул — не впервые он слышал о страницах в их длинной истории, оставшихся только в памяти самых старых эльфов, но не на пергаментах древних летописей. Однако ни одна из тех историй, не говорила о таких невероятных потерях в войне с джиннами. Сорок два. За один день. Если учесть, что во всей Российской Федерации, вряд ли наберётся три сотни эльфов…, невероятные потери. — Один из сэрафов, сломленный случившимся, договорился с людьми. Обменяв опасные трофеи на мир. Война закончилась. И мы до сих пор не смогли найти все оставшиеся артефакты джиннов. Один такой попал в руки вампиров полторы тысячи лет назад. В самый разгар конфликта.

Парень громко сглотнул — летописи о той войне особо не распространялись. Однако эльфов погибло очень много — двадцать один. И как именно погибла большая часть их них, совершенно непонятно. Летопись тут оказалась на удивление скрытной. Обычно почти все смерти, подробно описывались, тут же летопись ограничилась парой общих фраз. А к родителям он никогда и не обращался за пояснениями. Теперь вот ответ, на незаданный вопрос, сам собой пришёл — кто-то из вампиров воспользовался древним артефактом джиннов. И за один день погибло два десятка.