Принцесса под прикрытием - Конни Глинн Страница 4

– Ты добьешься всего, что задумаешь, маленькая принцесса.

Процесс подачи документов оказался долгим и трудным. Детей, обучающихся за счет социальной стипендии, в Роузвуд принимали крайне редко, брали только тех, кто проявлял исключительные способности, – заведение гордилось своим высочайшим уровнем. В Роузвуд нельзя было просто записаться, то есть пролистать буклет и сказать: пойду туда. Лотти, живя вдвоем с мачехой в маленькой пекарне покойной матери, просто не имела возможности собрать сумму, необходимую для оплаты обучения, однако отступать она не собиралась. Девочка упорно трудилась, отказывала себе в отдыхе и развлечениях, вставала ни свет ни заря, чтобы переделать домашние дела, а потом закрывалась в комнате и штудировала учебники. Все это время она представляла себе, как войдет в ворота Роузвуда и займет свое место среди лучших из лучших. Разумеется, чтобы сделать этот мир прекраснее.

«Поезд прибывает на станцию Роузвуд. Просьба не забывать свои вещи при выходе из вагона», – сообщил голос из динамика.

Взяв в руки чемоданы, Лотти вдруг подумала: интересно, ей одной пришлось добираться общественным транспортом? Скорее всего, остальных привезли в Роузвуд на личных автомобилях, хотя на школьной карте местности, которую она и Олли часами разглядывали, отмечено лишь что-то вроде посадочной площадки. Неужели ребят доставляют сюда на вертолете? Может, ей тоже надо было попытаться заказать вертолет? Мысль, конечно, глупая, однако она лишний раз напомнила Лотти о глубокой пропасти между ней и прочими учениками.

Ощутив внезапное беспокойство, Лотти нащупала в сумочке тиару. Мама была превосходной рассказчицей и каждый вечер читала дочке перед сном. Больше всего Лотти любила сказку «Хрустальный башмачок». Эту историю мама перечитывала ей во всех вариантах, какие смогла отыскать, и Лотти всякий раз поражалась их многообразию. Мама объясняла, что сказки, как и все на свете, менялись и развивались на протяжении веков, но главным, что привлекало девочку, было добро, которое несли в мир герои. Во всех без исключения версиях принцесса была доброй, и Лотти отчаянно хотелось ей в этом подражать. И вот на седьмой день рождения мама подарила Лотти фамильную серебряную тиару, украшенную полумесяцем. В семье Тыквен эта реликвия – наследие Роузвуд-Холла – передавалась из поколения в поколение.

Пейзаж за окном поезда сделался размытым; перед мысленным взором Лотти всплыл праздник по случаю ее семилетия.

«Эту тиару преподнесли в дар одному из наших предков, который имел честь обучаться в школе Роузвуд много столетий назад. Он передал ее своему сыну по наследству, тот – своему, и в конце концов мой дедушка подарил ее мне. Когда у тебя появятся собственные дети, ты сможешь сделать то же самое».

Лотти пропустила мамины слова мимо ушей, не в силах оторвать взгляд от раскрытого футляра. Осторожно взяла тиару, надела и… увы, головка семилетнего ребенка была попросту слишком маленькой. Украшение моментально соскользнуло и с металлическим стуком упало на дощатый пол гостиной. Там, на полу, в окружении толпы детей, набивших животы именинным тортом, эта изящная вещица смотрелась до крайности нелепо. Чувствительная по натуре, Лотти расплакалась. Ее огорчил не столько неподходящий размер тиары, сколько то, что на фоне этого старинного, овеянного волшебством предмета, кажущегося неуместным в скромной обстановке дома, все остальное выглядело до боли унылым и серым. Тиара прямо-таки лучилась великолепием, однако ее сияние лишь подчеркивало убогость остального мира.

– Лотти опять плачет, – пробурчала одна из приглашенных девочек.

– Заткнись, Кейт, – оборвал ее Олли. – Не надо злиться только из-за того, что не ты выиграла в «Передай посылку».

– Но музыку остановили на мне! – надулась от обиды Кейт.

Перепалка расстроила Лотти еще сильнее: теперь плохо не только ей, но и гостям! Вообразив конец света, она едва не затопила гостиную потоками слез, и тут на помощь пришла мама.

– Так, быстренько все успокоились, – сказала Маргарита. – Кейт, вот тебе специальный подарок, а приз игры «Передай посылку» пусть останется у Томаса. Лотти, солнышко, тиару можно закрепить. – Из кармана передника она достала две заколки-«крокодильчика». – А сейчас, пожалуйста, все послушайте меня. Это действительно очень необычная вещь. – Миссис Тыквен взяла тиару, и Лотти невольно отметила, как естественно украшение лежит на ее ладони. – Скажу по секрету, тиара – не простая, а волшебная.

Детвора мгновенно утихла, радостно предвкушая очередную захватывающую историю.

– Тот, кто ее наденет, добьется всего, чего бы ни задумал. А тот, кто до нее дотронется, обретет все лучшие качества, которыми наделены принцессы. – Маргарита бережно надела корону на голову дочери и прикрыла заколки прядями волос. – Скажите-ка мне, какие хорошие качества есть у принцесс? – Она обвела взглядом толпу детишек, но те засмущались, как это нередко бывает с малышами. – Может быть, храбрость? Как по-вашему, принцессы – храбрые? – Дети единодушно закивали. – А еще?

– Принцессы – красивые! – выпалил Олли.

Маргарита тихонько засмеялась, тронутая этой простодушной откровенностью.

– Согласна, принцессы часто бывают красавицами, но их красота идет изнутри, потому что они… – Миссис Тыквен взмахнула рукой, приглашая слушателей высказаться.

– …добрые! – крикнула Кейт, улыбаясь Лотти.

– Отлично, Кейт. Продолжаем вспоминать!

Ободренная улыбкой Кейт, Лотти тоже решилась поделиться мнением:

– Они никогда не отказываются от своей мечты.

– Прекрасно, Лотти! А каким словом мы называем таких людей?

– Чокнутые! – завопил Олли. Все, кроме Лотти, засмеялись, а она лишь с досадой закатила глаза.

– Э-э-э… непрестанные? – предположил Чарли.

Повисла пауза – вся компания старательно подбирала подходящее определение. И вдруг Лотти озарило: все же так просто! Внезапно это слово показалось ей самым верным, мощным и важным на свете, навсегда изменив отношение к жизни.

– Несгибаемые.

Едва оно слетело с губ Лотти, как девочка поняла – вот качество, которым ее должна наделить тиара: умением никогда и ни за что не сдаваться, непреклонно, вопреки всему и всем, нести в мир добро.

С того дня минуло уже семь лет. Как странно… Всего два года спустя, когда мамы не стало, жизнь Лотти круто переменилась, и все же она до сих пор отказывалась верить, что все это – не какой-то бесконечный дурной сон.

Лотти мотнула головой, прогоняя с сердца тяжесть, убрала фотографию в сумочку и легонько сжала тиару, осторожно проводя пальцами по драгоценным камушкам в верхней части. Лучше бы, конечно, надеть ее на голову, но, пока Лотти едет в поезде, хватит и прикосновения.

Она мысленно произнесла свою личную мантру: Я буду доброй, храброй и несгибаемой.

У нее все получится. Она вольется в коллектив, со всеми подружится. Добьется успеха в этой школе, как обещала маме.