Фан-клуб колдовства - Илона Волынская Страница 4

Ирка так задумалась, что чуть не проехала свою остановку. Пихаясь локтями во встречном потоке, выбралась из троллейбуса, перебежала бульвар и вошла в старинное здание гостиницы.

Неловко переминаясь, девочка остановилась в роскошном просторном холле и принялась озираться. Танька бы здесь не растерялась, она к таким местам привыкла, а Ирка раньше только через окно заглядывала.

– Что тебе нужно? – строго, почти угрожающе окликнул ее парень за длинной дубовой стойкой.

– Мне в тринадцатый, к Раде Сергеевне, – почти шепотом ответила Ирка, но парень услышал.

– Сейчас спрошу, – с сомнением процедил он, поднимая трубку телефона. – Рада Сергеевна? – тон его резко изменился, он почти пел. – К вам тут девочка просится. Зовут… Тебя как зовут? – бросил он, прикрыв трубку ладонью.

– Ирка Хортица. То есть Ирина. Я с курсов…

Но портье уже не обращал на нее внимания. Согнувшись в почтительном полупоклоне и часто кивая – хотя собеседница и не могла его видеть, – он слушал голос в трубке. Наконец сказал:

– Сию минуту, – и, повернувшись к Ирке, сообщил: – Рада Сергеевна тебя ждет. – Теперь его голос звучал много уважительней.

Возле тринадцатого номера Ирка на мгновение замешкалась, собираясь с силами. Позавчера, после жесточайшего опроса, что устроила ей приезжая, она чувствовала себя разбитой. Будто целый день мешки таскала. И еще эта безумная скорость вопросов, и бесконечные листы тестов, и гул компа, из динамиков которого завораживающе текла иностранная речь. После каждого выполненного Иркой задания лицо Рады Сергеевны озарялось одобрительной улыбкой – и следующее задание становилось тяжелее и сложнее, наполняя ощущением неминуемого конечного провала. Английский сменялся немецким, немецкий – французским, Ирка уже сама не понимала, на каком языке она говорит. Ей удалось не сбиться, только совершив отчаянное усилие. А потом экзамен как-то враз завершился, Рада Сергеевна кивнула и удалилась, так ничего и не сказав. Хотя, в конце концов, позвала же сюда, значит, все-таки Ирка ей понравилась? Нерешительно подняв руку, девочка постучала.

Дверь распахнулась мгновенно, словно Рада Сергеевна караулила.

– Здрасти, – выдохнула Ирка.

– Здравствуй, здравствуй, Ирочка! – В голосе Рады Сергеевны звенела совершенно искренняя радость. Ирка изумленно уставилась на нее.

Круглое лицо сияло оживлением, на ярких губах играла приветливая улыбка. Пухлая рука в кольцах легко прошлась по Иркиным волосам, пуговицы на рукаве голубой блузы задели ухо.

– Какая ты темненькая, прямо цыганка. И личико смуглое, совсем южная девочка. Ну заходи, заходи, я уж тебя заждалась.

– Я не опоздала? – испуганно спросила Ирка.

– Ну что ты, наоборот, ты удивительно пунктуальна. Хвалю. Да проходи же.

Ирка шагнула вперед и в изумлении остановилась. Номер был роскошным, по-старинному роскошным, как в кино. Белые с позолотой двери, подвески хрусталя, столики с гнутыми ножками и множество ваз. И в каждой вазе стояли букеты сухих цветов. Пучки сушеных трав свешивались даже с золоченой люстры. Их запах смешивался с дымом ароматических палочек, дымящихся в расставленных по всей комнате крохотных курильницах. От приторного дымка кружилась голова.

– На пещеру волшебницы похоже, – улыбнулась Ирка.

– Я знала, что тебе понравится, – удовлетворенно кивнула Рада Сергеевна.

Ирка была не уверена, что ей здесь действительно нравится. Непривычная роскошь пугала ее, а странные запахи, наоборот, притягивали. В них чувствовалось что-то давно знакомое, но позабытое, нечто, сулящее радость, но одновременно и внушающее тревогу. Ирка одернула себя – нечего выдумывать глупости, делом надо заниматься! Повинуясь жесту Рады Сергеевны, она села на диван.

– Ну что ж, девочка, я проверила твои тесты, и мое первоначальное мнение лишь подтвердилось. У тебя уникальные языковые способности.

– Спасибо, – тихонько шепнула Ирка.

– Спасибо говорят за комплименты, а тут чистая правда. В моей школе мы даем детям знания нескольких языков. Сама догадываешься, обучение стоит недешево. – Рада Сергеевна лукаво поглядела на Ирку. Девчонка напряглась. Если сейчас скажет, что за учебу надо платить, придется подниматься и уходить. Взять такие деньги все равно неоткуда.

– Девочка, в двенадцать лет свободно говорящая на трех языках, – это интересно, но… – Рада задумчиво покачала головой. – Наши выпускники, не в двенадцать лет, конечно, но к окончанию школы, тоже свободно владеют английским, французским и немецким. Понимаешь, все дети способны к языкам, если, конечно, правильно учить.

Ирка окончательно пала духом. Языки были ее гордостью, в классе она была такая одна, на языковых курсах – тоже. И вот оказывается, что для Рады и ее школы Иркины три языка – фигня, все так могут.

Рада Сергеевна пристально поглядела на Ирку, словно оценивала впечатление от своих слов. Потом улыбнулась и подняла окольцованный золотом палец, призывая к вниманию.

– Но! Для нас было бы интересно иметь в своих стенах ребенка-полиглота, владеющего десятком языков. Руководитель твоих курсов говорил мне, ты пыталась заниматься еще испанским и итальянским, но вскоре бросила, хотя преподаватели тебя хвалили. Силенок не хватило? – Рада Сергеевна глядела на нее испытующе.

Ирка опять съежилась. Ей захотелось убраться подальше от Рады Сергеевны с ее пахучими травами, почему-то вселяющими в душу мир и успокоение, и такими неудобными вопросами, заставляющими Ирку смущенно прятать глаза. Она совершенно не собиралась сообщать о своих проблемах этой совсем незнакомой женщине. У нее есть гордость!

– Я… у меня не хватало времени и…

Взгляд Рады стал сочувственным и таким глубоким, все понимающим, что Ирка почувствовала – врать этой женщине нельзя! Даже в мелочах. Стыдно.

– Дорого очень получалось, – шепотом призналась Ирка. – У меня таких денег нет.

– Дорого, – повторила директриса и вдруг, взяв одну из курильниц, поставила ее на столик перед Иркой. – Правда, приятный запах?

Запах был странным. И опять-таки смутно знакомым.

– Самостоятельно не пыталась заниматься?

Да чего она хочет? Ирка ж не машина для заучивания иностранных языков. Ей и телик иногда посмотреть хочется, с Богданом в охоту на орков погонять, у Таньки посидеть… Но Ирка хорошо понимала: как и всем взрослым, Раде Сергеевне эти важные дела совершенно безразличны.

– Иногда занималась. Совсем чуть-чуть, – уточнила Ирка. Неужели проверять станет?

Стала. Рада Сергеевна положила перед Иркой листок с текстом, чистую тетрадь и резную деревянную ручку, почему-то завернутую в носовой платок.

– Пиши перевод.

Ну зачем же она трепалась! Ирка склонилась над текстом. Кажется, итальянский? Да она года полтора к итальянскому не прикасалась! Сейчас у нее ничего не выйдет, и получится, что она наврала, нахвастала, и внимательный интерес, мерцающий в синих, таких молодых глазах Рады Сергеевны, мгновенно сменится презрением к врунье… Напряженно закусив губу, Ирка принялась вчитываться. Ха, а не все так плохо! Смутные, полузабытые слова неожиданно начали выстраиваться во что-то связное. Ирка вытряхнула деревянную ручку из платка и принялась писать. Ручка оказалась ужасно неудобной. Неужели нормальной нет?