Попаданка в академии драконов - Любовь Свадьбина Страница 4

— Только на торжественных мероприятиях. Обычно, если ты в форме, достаточно немного склонить голову. Глубина поклона зависит от статуса приветствуемого. Если в платье, то делаешь книксен.

— Я не умею делать книксен. Покажешь? А статус — это титул?

— Покажу. Все покажу. Да ты и сама все увидишь. Статус — это совокупность значимости титула и привилегий. В стенах академии одаренным желательно приветствовать друг друга по светскому этикету как равных. Но меня в дрожь бросает при мысли, что с наследником империи можно вот так взять и просто поздороваться.

Светский этикет? Наследник империи? Куда я попала?

Тереблю подол изодранного путешествием по кустам платья и пытаюсь улыбнуться:

— Понимаю, что нам надо идти, но хоть немного расскажи об академии. Хочу знать, как вести себя с Эзалоном.

— Профессором Эзалоном.

После встречи с которым я стала посмешищем для целого зала… А принц вытирал мои слюни. Касаюсь пальцами губ. Сандал и мед — аромат принца вспыхивает в памяти. Он напоминает о еде, и живот скручивает от голода. Раздается громкое урчание, я сгибаюсь от неприятных ощущений.

Жаль, шашлыков не поела. Олег… Светка! Что они подумали? А родители… Хотя, может, мое исчезновение поможет им осознать, как я им дорога? Нет, это слишком жестоко. И дед — вдруг у него сердце не выдержит?

— Ты обед пропустила. Кокон позаботился об остальных нуждах, но накормить он не может. Открытая кожа очистилась коконом, а еды тебе принесли сюда. — Ника кивает в сторону.

Но я туда не смотрю, сажусь ровнее:

— Я могу связаться с домом?

— По поводу связи с Террой — это к профессору Эзалону. Если есть другие вопросы…

Оттолкнувшись от кровати, покрытой мягким покрывалом, встаю. Мимо двух секретеров подхожу к столу у окна, наклоняюсь к тарелке с кашей, бутерброду с сыром и компоту. Чудесный запах! Желудок урчит.

В открытое окно залетает свежий воздух, доносится гул голосов. Вцепившись в бутерброд, жадно откусив, распластываюсь на широком подоконнике и выглядываю на улицу.

Небо, солнце, аллея, деревья и трава похожи на земные. А вот люди одеты непривычно: в мантии, сюртуки, женщины в основном в длинных платьях, а порой в странной броне. Почти у всех наплечники или нашивки с эмблемами. Кованые скамейки тянутся до здания с острыми шпилями. За зданием — гора. Просто фэнтезийный фильм какой-то…

Откусываю еще бутерброд.

Гора сдвигается. Прежде чем успеваю испугаться, понимаю: это дирижабль размером с двухэтажное здание. Он разворачивается. Отполированное дерево корпуса и металл вспыхивают на солнце. Ряд бойниц завершает герб: на алом поле — голова ящерицы и мохнатые существа, держащие над ней корону. Издалека трудно разглядеть детали. И все это слишком нереально…

Жуя бутерброд, больно щипаю себя. Не просыпаюсь, и видение не исчезает. Пальцем надавливаю на глаз. Изображение двоится — значит, это точно не галлюцинация.

Я действительно в другом мире. Обалдеть! А бутерброд-то совсем обычный, прямо как на Земле.

Ника сочувственно интересуется:

— В глаз попало? Платок дать?

— Нет, спасибо, — сипло отзываюсь я и закусываю шок бутербродом.

Жуй, Лера, жуй, это успокаивает.

И пока я пребываю в волнении и полном расстройстве чувств, этот другой мир продолжает жить своей жизнью. А бутерброд кончается неприлично быстро.

Переставляю стул так, чтобы, сидя на нем, видеть Нику. Усаживаюсь и зачерпываю ложкой кашу. Предпочитаю более вредную пищу, но пока выбирать не приходится. Пробую — обычная овсянка. После пары ложек уточняю:

— Что это за мир?

— Эеран. — Ника устраивается на стуле напротив меня.

— Мне это ничего не говорит.

— Как бы его описать… — Она подпирает подбородок. — Как живут существа… Нет, не так… Вот что в твоем мире имеет вес, за что сражаются существа, как ими управляют?

Хочу верить, что любовь и дружба, но…

— Оружие, деньги, власть. С их помощью управляют людьми. Сражаются за ресурсы… Конечно, и за семьи, друзей. — Сердце сдавливает тоска по родителям. — Есть связи, которые выстроены не только на материальных ценностях, а на любви, дружбе и взаимопонимании.

— Понятно. — Ника откидывается на спинку стула. — У нас так же, только главная сила — магия. Война за рудники с магическими кристаллами продолжалась столетия, потом империя Эрграй, королевство Озаран и закрытый город Пат Турин образовали Срединный альянс и взяли под контроль разработки. Еще ценятся самоцветы и благородные металлы, они нужны в алхимии и магоинженерии. А находимся мы в закрытой Магической академии драконов.

— Драконов?

— Ее драконы основали, а после создания альянса и реконструкции зданий сюда стали принимать других существ.

— Ника, я задам, наверное, глупый вопрос, но… Драконы на самом деле существуют? Или они вымерли, осталось только название?

— Вымерли? — Побледневшая Ника хватается за сердце. — Лера, ты так не говори. Драконы всем здесь управляют. Не желай им зла, а то мало ли, услышит кто. Несколько будут с нами учиться. А два из правящего рода выберут невест перед зимними каникулами. Избранных дев — так их называют. Я четвертый раз попытаю счастья. Хотя в прошлый… — Она со вздохом умолкает.

— Что в прошлый раз? И как участвуешь? Разве ты дракониха?

— Нет, что ты. А в прошлый раз до драки чуть не дошло, вот что. Правящий род империи Аран двум наследникам избранных найти не может. Поговаривают, с ритуалом нечисто. Как бы неправящие драконьи семьи из-за этого войну за власть не начали. И участвовать в ритуале выбора может почти каждая одаренная девушка. В этот раз, наверное, всех пустят.

— Так ты же человек. А они же большие… Как с ними это… это… того?..

Щеки начинают гореть. Ника тоже краснеет, опускает взгляд:

— Ты про это?.. Про то, что я думаю?

Представляю процесс…

— Ты чего так побледнела? — Ника подается вперед. — У драконов свадебный ритуал изменяет избранницу, так что она с легкостью выносит здоровых драконят.

— Как изменяет? Девушка, она… драконихой становится? — От ужаса и восторга перехватывает дыхание.

— Не совсем драконихой, — прекращает полет фантазии Ника. — У простой избранной пробуждается родовая магия. А если ты про это переживаешь… Про то, о чем мы думаем, так драконы человеческий облик принимают.

— Да и чего я так разволновалась?

Быстро расправившись с остатками каши, отодвигаю тарелку. И с компотом с чем-то вроде кураги тоже справляюсь в мгновение ока.

Осматриваю свой потрепанный наряд:

— Во что бы мне переодеться?

— Тебе надо получить свои вещи. А пока одолжу свое платье, — критически меня оглядывает. — Есть одно, мне маловато уже, еще подколем его булавками.