Страж южного рубежа - Александр Забусов Страница 4

Утром шестого июня, офицеров одетых в гражданскую одежду и кроссовки, УАЗик выгрузил у здания районной администрации и, уехал в часть. Здесь уже стояли две гаишные «девятки» с экипажами для сопровождения, два автобуса «Икарус», потрепанные, древние, один из них на ходу, под двигателем второго раритета расползалась жирная черная масляная лужа. Монзырев сразу осознал, что эта телега никуда уже не поедет, но, прослужив в армии не один год, к такому бардаку он был привычен.

На площадке перед зданием, для принудительного отдыха были собраны в толпу подростки обоего пола. Перекурив, Анатолий подошел к краю площадки.

— Внимание! Призывники, построились, — громко подал команду. — Посчитаем вас.

Обратившись к ответственному клерку, выяснил у кого списки отъезжающих.

— У вашей медсестры. Мария Васильевна, подойдите к нам, пожалуйста. У вас списки?

Детвора, галдевшая, но все-же соблюдающая подобие строя, поддерживаемого, в том числе и тремя представителями милиции, с любопытством смотрела на Монзырева, во взглядах читался вопрос:

«И чего же ожидать от тебя, дядя?».

Рядом с Монзыревым прорезались две девушки, обе с небольшими походными сумками, в коротких юбках и футболках по сезону, на ногах босоножки на шпильках. Тут же сунулись к Толику:

— Извините, мы немного задержались.

— Не задержались, а опоздали на полчаса. Если б мы вовремя выехали, сейчас бы добирались перекладными. А, где еще одна?

— Галина тоже уже должна была быть. Мы не знаем.

Прозвучал практически в один голос ответ студенток.

— Ладно, вон стоят двое орлов, — Монзырев указал взглядом на своих офицеров. — Пока двигайте к ним, ожидайте.

Отвернувшись, он со списками подошел к автобусу, оттуда скомандовал:

— Сейчас буду зачитывать фамилии, услышав свою — загружайтесь в автобус. Знакомиться будем в лагере.

Посадка началась, гомоня и подсмеиваясь, кто над чем, дети полезли в автобус. А вскоре, Монзырев понял, что все не влезут. Усадив в автобус большую часть народа, он впихнул в гаишные машины еще восемь человек, и все равно оставалось четырнадцать детей.

— С этими, что делать? — обратился он к клерку от образования. — Еще транспорт есть?

— Может потом за ними приехать? — неуверенно спросил тот. — По поводу транспорта, я не уполномоченный.

— Я вижу, что ты не упал намоченный, тебя еще в детстве уронили на сухой бетонный пол. За такую работу, я бы тебя сейчас с большим удовольствием уронил на асфальт, во-он в той луже машинного масла и намочил бы, может тогда у вашей братии совесть проявляться хоть иногда будет, — брезгливо отвернувшись от представителя гражданской власти, с досадой прикинул последовательность вероятных телодвижений. — Сорок один километр в одну сторону, сорок один — в другую. Еще неизвестно, доедет ли этот монстр на колесах до места, уж больно вид у него стремный, да и загружен он под завязку.

Окликнул:

— Марья Васильевна, вот списки. Оставшихся здесь я отчеркнул. Вы сами заходите в автобус, ну а мы на перекладных доберемся.

Губы у клерка растянулись в довольной, блаженной улыбке, судя по его виду, трудностей в жизни он не любил и к проблемам был не готов.

«Эх, Расея — родина слонов! Наплодили чиновников, куда не плюнь, вот в такого деятеля попадешь, не промахнешся!», — торкнулось в голову Монзырева.

— Анатолий Николаевич, так я могу доложить об успешном начале нашего дела?

Косо глянув на клерка, Толик бросил:

— Докладывай.

Больше, не обращая внимания на чиновника, махнул рукой головной гаишной «девятке»:

«Трогай, встретимся в лагере».

Он подошел к молча стоявшей ребятне, понуро оценивающей происходящее вокруг них.

— Ну, что пригорюнились? Не пропадем, сейчас выйдем к автовокзалу и доберемся на попутном автобусе почти до места, а там пешочком и золотой ключик у нас в кармане.

Подошли Сашка, с тяжелой парашютной сумкой в руках, и Андрюха с девушками.

— Что, командир, выдвигаемся?

Не успев ответить, Монзырев, да и остальные, повернулись в сторону мягко скрипнувших тормозов. Перед собравшимися остановилась черная «Мицубиси Паджеро» из передней двери вышел лощеный парень в черном костюме и белой рубашке при галстуке. Торопливо озираясь по сторонам, он открыл заднюю дверь машины, из которой на асфальт выпрыгнула собака сероватой масти с купированным хвостом и острыми подрезанными ушами, тут же отбежала на травку и присев сделала свои собачьи дела. Следом за собакой из машины вышла красивая, длинноногая девица в стильной одежде.

— Ой, Галка! — воскликнула одна из студенток.

— Привет, мальчики и девочки! — мелодичным голосом поздоровалась подъехавшая представительница прекрасного пола. Из ее глаз лучилась непосредственность юности, черты лица выражали скорее кокетство избалованного жизнью великовозрастного ребенка, чем глупость и тупую простоту блондинки.

— И вас с Новым годом, мисс! — откликнулся Андрюха Ищенко.

— Как хорошо, что вы почтили нас своим присутствием, мадмуазель, — это Монзырев. — Появились колеса. Откуда прибыло это чудо японского автопрома? Или по случаю подвезли добрые люди?

— Это папин.

— Ну, так может, загрузим его детьми? И вы вместе с ними доедете до лагеря? Остальные перекладными.

Галина обратилась к водителю, вышедшему из машины и курившему у левой передней двери.

— Жень, отвезешь детей в лагерь?

— Галина Александровна, а где это?

— Это сорок один километр от города, в южном направлении. Деревня Писаревка от лагеря в пяти километрах, там еще монастырь мужской, «Ястребова Пустынь» называется. Ну, понял, нет? — Монзырев вопросительно смотрел в глаза явно скучяющего водителя.

— Да, понял, сейчас только шефу отзвонюсь, — водитель японской «кобылы» влез в нее и по мобильному телефону стал названивать хозяину.

— У зверя намордник-то есть? — обратил внимание на собаку майор.

— В багажнике, вместе с сумкой.

— Ну, так и зачехли своего крокодила.

— Это не он, а она. Голубая доберманиха, зовут ее Марго. Маргоша, иди сюда, моя-а хорошая соба-ачка! Этот несносный дядя, думает, что мы кого-то можем покусать! А, мы ведь добрые, мы никого не кусаем.

— Хм! Ну-ну.

Галина взяла четвероногого гоблина семейства собачих за ошейник. Распорядилась:

— Толик, принеси намордник!

Монзырев удивленно повел бровью, но оказалось, что Толиком звали охранника. Тот бесприкословно подошел к задней двери «Паджеро», открыл ее и, покопавшись в багажнике, принес изделие кожевенных мастеров в гламурном исполнении, по толщине полос и выделке кожи, больше соответствующее использованию на морде какой-нибудь таксы, чем на бойцовой породе, передал его Галине.