Обреченные - Лорен Кейт Страница 4

Лишь для того, чтобы намертво застрять в мучительной медлительности «рукава». Молча кляня всех случайных калифорнийцев, бредущих впереди, девочка то привставала на цыпочки, то переминалась с ноги на ногу. К тому времени, как Люс вышла в зал прибытия, она едва с ума не сошла от нетерпения.

Наконец она смогла идти быстрее. Девочка ловко протискивалась сквозь толпу, напрочь позабыв о парне, которого только что встретила в самолете. Она не волновалась из-за того, что никогда в жизни не бывала в Калифорнии — никогда не бывала западнее Бренсона, штат Миссури, куда родители вытащили ее посмотреть на выступление Якова Смирнова [1]. И впервые за несколько дней хоть ненадолго забыла ужасные события, свидетельницей которых стала в Мече и Кресте. Впереди ее ждала единственная встреча, способная принести облегчение. Только это убеждало в том, что стоило вытерпеть все навалившиеся страдания: тени, ужасную битву на кладбище и худшую из всех бед — гибель Пенн.

И он был там.

Он сидел именно так, как она себе представляла, на последнем в ряду унылом сером кресле, рядом с автоматическими раздвижными дверями, которые постоянно открывались и закрывались за его спиной. На секунду Люс замерла на месте, просто наслаждаясь тем, что видит его.

На Дэниеле были шлепанцы, темные джинсы, которых она раньше не видела, и растянутая красная футболка, продранная у нагрудного кармашка. Выглядел он все тем же, хотя и в чем-то иным. Более отдохнувшим, чем был, когда они прощались на днях. И в том ли дело, что она так сильно по нему соскучилась, или его кожа действительно светилась еще ярче, чем ей помнилось? Он поднял взгляд и наконец-то заметил ее. Его улыбка буквально ослепляла.

Люс бегом бросилась к Дэниелу. Одно мгновение — и она утонула в его объятиях, зарылась лицом ему в грудь и протяжно, глубоко вздохнула. Их губы встретились, и оба растворились в поцелуе. Девочка счастливо обмякла в его руках.

До сих пор Люс не отдавала себе в этом отчета, но какая-то ее часть гадала, увидятся ли они снова и не приснилось ли ей все это. Особенно ее любовь — любовь, на которую Дэниел отвечал взаимностью, но которая тем не менее казалась нереальной.

Не прерывая поцелуя, Люс легонько ущипнула его за плечо. Не сон. Впервые за долгое время — она сама не знала, насколько долгое, — она чувствовала себя дома.

— Ты здесь, — шепнул он ей на ухо.

— Это ты здесь.

— Мы оба здесь.

Они рассмеялись, не переставая целоваться, смакуя каждое мгновение сладкой неловкости от новой встречи. Но когда Люс меньше всего этого ожидала, ее смех вдруг перешел во всхлипы. Она хотела объяснить, как трудно ей дались последние несколько дней — без него, без кого бы то ни было, в полусне, со смутным пониманием того, насколько все изменилось, — но сейчас, в объятиях Дэниела, ей не хватало слов.

— Я знаю, — заверил он Люс. — Давай захватим твои вещи и выберемся отсюда.

Люс обернулась к багажному транспортеру и обнаружила прямо перед собой соседа по самолету, сжимающего в руках ремни ее огромной спортивной сумки.

— Я заметил, как она проезжает мимо, — пояснил он с вымученной улыбкой, как будто мечтал любой ценой доказать свои добрые намерения, — Это же твоя?

Прежде чем Люс успела ответить, Дэниел одной рукой перенял у парня громоздкий багаж.

— Спасибо, приятель. Теперь об этом позабочусь я, — заявил он в достаточной мере решительно, чтобы положить конец беседе.

Свободной рукой он приобнял Люс за талию и увлек за собой, а парень из самолета смотрел им вслед. И впервые со времен Меча и Креста она смогла увидеть Дэниела таким, каким его видел весь остальной мир, — впервые задумалась, могут ли прочие люди по одному только его виду догадаться об исключительности этого парня.

Затем они прошли в стеклянные раздвижные двери, и она в первый раз по-настоящему вдохнула воздух Западного побережья. Ранненоябрьский, он ощущался свежим, прохладным и почему-то благотворным, а не промозглым и стылым, каким был воздух Саванны вечером, когда улетал ее самолет. Небо блистало яркой синевой, без единого облачка на горизонте. Все выглядело только что отчеканенным и чистым — даже на автостоянке теснились рядами недавно вымытые машины. И все это обрамляла горная гряда с плавно перетекающими один в другой склонами, рыжевато- коричневая, в неряшливых пятнах зеленых деревьев.

Это уже не Джорджия.

— Не знаю даже, стоит ли удивляться, — поддразнил ее Дэниел, — Я оставил тебя одну всего на пару дней, и тут же нарисовался какой-то другой парень.

Люс закатила глаза.

— Ладно тебе. Мы почти не разговаривали. Честно, я весь полет проспала. И снился мне ты, — добавила она, подтолкнув его локтем.

Поджатые губы Дэниела растянулись в улыбке, и он чмокнул Люс в макушку. Она замерла, надеясь на продолжение, даже не осознавая, что он остановился перед машиной. И не просто какой-то там машиной.

Перед черной «альфа-ромео».

У Люс даже рот приоткрылся, когда Дэниел отпер пассажирскую дверцу.

— Эт-то… — запинаясь, выговорила она, — Это… ты знал, что я всю жизнь мечтала именно о такой машине?

— Более того, — рассмеялся Дэниел, — раньше это была твоя машина.

Он вновь расхохотался, когда девочка едва ли не подпрыгнула при этих словах. Она все еще не привыкла к той части их истории, где речь шла о перерождениях. Какая несправедливость. Машина, о которой Люс ничего не знает. Целые жизни, которых она не помнит. Ей отчаянно хотелось узнать о них все, почти как если бы ее прошлые «я» были сестрами-близнецами, с которыми ее разлучили при рождении. Она положила ладонь на ветровое стекло, пытаясь отыскать какой-то след, что-то знакомое.

Ничего.

— Это был чудный подарок на шестнадцатилетие от твоих стариков, пару жизней назад.

Дэниел отвел взгляд, словно пытался решить, какое количество информации может донести до нее. Как будто знал, что она изголодалась по подробностям, но может не воспринять разом слишком много.

— Я просто выкупил его у того типа из Рино. Он приобрел его после того, как ты… э-э. Ну, после твоего…

«Самопроизвольного возгорания», — подумала Люс, заканчивая за Дэниела горькую правду, которую он не захотел договаривать.

Это было общим местом всех ее прошлых жизней — окончания их не слишком-то разнились.

Но похоже, теперь все могло измениться. На этот раз им удавалось держаться за руки, целоваться и… она не знала, что еще они могут делать. Но страстно жаждала выяснить. Она одернула себя. Надо соблюдать осторожность. Семнадцати лет ей недостаточно, и Люс твердо намеревалась задержаться в этой жизни и узнать, на что в действительности похожа жизнь с Дэниелом.

Тот прочистил горло и похлопал по блестящему черному капоту.