Король «Ледяного взрыва» - Роман Глушков Страница 4

Ожидание судьбоносного момента продлилось ровно неделю. Как выяснилось, побег был запланирован на ночь Злого Знамения – единственную ночь в году, когда в небе над Санадарией и Атрейей проносилась огромная комета Каллахана – предвестница всяческих бед. Неизвестно, как было в стародавние времена, до пришествия в мир Богов, но на протяжении последних семнадцати веков появление этого светила всегда сопровождалось всплеском насилия по всей планете. Резню неизменно провоцировали келебра, ибо зловеще-багровый свет кометы вызывал у оборотней повальное неконтролируемое перевоплощение в звериную сущность и на порядок повышал их и без того неуемную кровожадность. В ночь Злого Знамения улицы городов и деревень пустели, а их жители до рассвета таились по подвалам и держали наготове оружие.

Ежегодная массовая одержимость келебра вынудила заняться этой проблемой университет магии в Истадале. И вот уже несколько столетий его лучшие ученики из расы сидов – прирожденных магов – выходят при появлении кометы на сдерживание обезумевших оборотней. Что, к сожалению, далеко не всегда удается достичь одной лишь магической силой. И потому год от года Злое Знамение сопровождается проносящейся по миру неотвратимой и бессмысленной бойней.

Охраняющие каторгу Рэдис крикливые наемные надсмотрщики-тэнки в эту неспокойную ночь тоже прибегали к помощи заезжих магов. В прошлом году наш остров посетило трое сидов, которые до утра в поте лица удерживали магические барьеры над загнанными в бараки оборотнями. Я и многие другие заключенные не сомкнули глаз, трясясь от страха и слушая, как взбесившиеся келебра рвутся наружу, кидаясь на стены, и в слепой ярости дерут друг друга клыками. Но хвала Богам, сиды справились со своей задачей и не дали кровавому безумию высвободиться из возведенного ими энергетического кокона. На исходе той бесконечно долгой ночи, когда буйство оборотней наконец-то улеглось, троица магов выглядела настолько изможденной, словно неделю без передыху проработала бок о бок с нами на каменоломне. А я-то, болван, прежде считал, что занятие магией – самое легкое и необременительное из всех известных мне занятий. Как же глубоко, оказывается, Торки Бикс заблуждался в этом вопросе.

Недавно в Рэдис пригнали дополнительную крупную партию заключенных-келебра, поэтому прибывшая нынче из Истадала группа поддержки была усилена еще парочкой магов. Вернувшись из каменоломни (памятуя наказ Карадора, теперь я выдалбливал в день не семь, а лишь четыре блока руды, что несомненно благотворным образом сказалось на моем самочувствии), я остался вместе с остальными заключенными наблюдать за любопытным ритуалом сидов. Они тщательно готовились ко всенощной борьбе со смертельной угрозой: чертили на камнях какие-то символы, производили руками недоступные моему пониманию пассы и сжигали вокруг бараков оборотней охапки магических трав. Посаженные под замок, келебра свирепо взирали на магов из зарешеченных окошек, рычали и скалились. Час оборотней пока не пробил, но они уже загривками чуяли скорое появление кометы Каллахана и потому нервничали.

Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел своего знакомого ящера Гробура, который жестом поманил меня за барак.

– Сегодня после заката, – сообщил он мне, не уточняя, что конкретно произойдет ночью, поскольку я это и так прекрасно знал. – Как только сиды начнут представление, выходи из барака и беги к северным скалам. Дверь будет открыта – с кем надо, уже договорено. А пока возьми вот это и спрячь получше.

И Гробур всучил мне маленький круглый баллончик с кислородом, который я тут же быстрым движением сунул за пазуху куртки. И только потом спросил:

– А это еще зачем?

Кислород считался у ящеров весьма ценным наркотиком. Вдыхая его, брайхорнцы-кисломаны стимулировали свои порождающие огонь железы и испытывали чувство сильной эйфории. Кислородные баллончики попадали в Рэдис по нелегальным каналам и ценились у ящеров столь же высоко, как сырое мясо у оборотней. Поэтому преподнесенный мне Гробуром подарок следовало считать очередной крупной инвестицией Карадора в освобождение Торки Бикса.

– Будешь дышать под водой. Тонкокожему хватит воздуха на полчаса. За это время мы должны доплыть до берега.

– Так ты отправляешься на материк вместе со мной? – дошло до меня.

Гробур не ответил, лишь бросил напоследок: «Не забудь, что я тебе сказал», – и скрылся за углом барака.

Меня терзала прорва сомнений и беспочвенных догадок. Но я не стал зацикливаться на пораженческих мыслях и предпочел провести оставшееся до появления кометы время, отдыхая и собираясь с силами.

Я был сильно взбудоражен, но, несмотря на это, мне удалось на часок смежить веки и вздремнуть. Разбудил меня рев сотни озверелых келебра, дождавшихся-таки своей ненаглядной кометы и теперь вожделеющих лишь крови и свежего теплого мяса. Вопли оборотней сопровождались несмолкающим грохотом, треском и яркими вспышками молний. Однако виной тому была отнюдь не непогода, как могло показаться спросонок. Гром и молнии порождались магическими барьерами сидов, окруживших бараки оборотней непроницаемой для них энергетической стеной. Сами маги рассредоточились по периметру полупрозрачного, наэлектризованного заграждения и неустанно следили, чтобы оно не ослабело. Отряд готовых прийти им на подмогу, вооруженных до зубов (а ежели быть точным – до птицеподобных клювов) наемников-тэнки выстроился чуть поодаль и не спускал глаз с разыгравшегося в лагере действа.

Мои соседи по бараку вели себя по-разному. Заключенные, что жили в Рэдис не первый год и привыкли к подобной суматохе, как ни в чем не бывало отсыпались после тяжелого трудового дня. Новички забились под одеяла и стучали зубами от страха. Самые же любопытные прильнули к окнам, разинув рты от удивления, – какое-никакое, а разнообразие в бесконечной череде унылых серых будней.

Фонари в бараке не горели, а яркие блики молний в ночи лишь ухудшали видимость, не давая глазам привыкнуть ни к свету, ни к мраку. Я подкрался бочком ко входной двери и аккуратно подергал ее за ручку. Действительно, не заперто! Приглядевшись напоследок, не следит ли кто, и не обнаружив ничего подозрительного, я приоткрыл дверь и тенью шмыгнул во двор. Не забыв, разумеется, задвинуть за собой внешний засов – для пущей надежности и во избежание ненужных попутчиков.