Феодал. Разбойник - Александр Логинов Страница 4

– Велено еще представить тебя пред светлые очи государя Алексия, – слова монаха вернули Андрея от его мыслей к действительности. Задумавшись, Андрей прослушал, о чем вел речь церковник.

Мда… прослушал все, а это плохо. Очень плохо. Переспрашивать нельзя, сразу поймут, что о своем думал. А это неуважение гостям. Черт, вот попал так попал! Явно о чем-то важном речь шла! Государь Алексий. Кто он? В Крыму фряги с татарами хозяйничают, в Константинополь я не собираюсь плыть, кораблики не те, чтобы в открытом море плавать. От Таны до Кафы бы добраться. Итак, придется вдоль берега плыть. Опять я о своем! Гости ответа ждут. Что сказать?

– Хорошо. Но об этом в дороге поговорим, – нашелся с ответом Андрей. – Казну доставим в сохранности, за это не переживайте, – заверил посланников Андрей.

Интересно, что за казна? Нужно Луку поспрашивать, авось знает. Он вроде бы приятель этого боярина. Только странность есть одна, Лука на вымоле назвал его Вострый кнут, а монах представил спутника как отца Филарета. Странно. Очень странно. Разве что этот статный воин – боярин обители. А что? Вполне себе версия. Новгородский владыка имеет же свой полк, Сергий Радонежский отдал Донскому двух своих иноков. Простой инок лучшего татарского поединщика не завалит. Андрей поежился, вспомнив схватку с «терминатором».

Митрополит покойный имел собственных бояр не счесть. Вполне вероятно, что Сергий не ограничился только лишь двумя бойцами-иноками. Насколько он мог судить, у Сергиевой обители что ни монах – то профессиональный воин. И казна… Зачем везти казну в Царьград? Или опять патриарх письмо прислал о милостыни на бедность, или, что более вероятно, долю церковную везут. Церковь ведь централизованная организация.

Если это доля от доходов, то немаленькая долька получается. Это по местным меркам. А с точки зрения империи – капля в море. Только, думается мне, что море это высыхать стало. От того шныряют по Руси посланники из Царьграда. По осени как раз проезжали мимо усадьбы двое. Даже без охраны путешествовали, торопились страшно. Шли налегке, без свиты и багажа. Котомки в руках – вот и весь багаж. Спиридон расщедрился, зима на носу, а они в рясах. Выдал им по кафтану шубному, по шубе нагольной, шапке меховой да по паре сапог на меху. Да серебра на дорогу до Москвы отсыпал. Сказал – не обеднеем.

Черт дернул меня за язык. Ну зачем я сказал, что хочу в Крым идти. Навязали на мою голову казну церковную. Доведу до Кафы, посажу их на корабль до Константинополя и гуд бай. Побывать в древней столице империи – страсть как хочется, но надолго оставлять вотчину свою – опасно.

С такими мыслями Андрей незаметно уснул. В эту ночь девчонки не почтили князя своим вниманием, где-то вместе с Феклой пропадали в поварне, все в хлопотах, в делах. Эта Фекла зараза еще та. Где это видано, чтобы князя своего чуть было тряпкой не огрела! Пускай она хозяйка в поварне своей, но он-то князь! Вот народ дикий! Никакой тебе субординации.

Все с нетерпением ждали команду князя на отплытие. Андрей медлил, отдавал последние распоряжения. Особенно долго он беседовал с Демьяном, снова и снова давая указания. Если набегут татары – не геройствовать. Всем укрыться в усадьбе. Отсидеться. Людей у осадного воеводы мало, но сесть в осаду хватит, крестьяне помогут. Еще в подчинение осадного воеводы переходит Шателен со своими людьми.

Пожгут татары домишки крестьянские – пускай. Новые отстроим, лучше прежнего. Главное, людей сберечь, это важно.

Спиридону достанется этой весной. Помимо посевной, придется управляющему заниматься доставкой леса. Нагрузить ладьи досками пилеными да сплавить вниз по Оке до устья реки Гусь. Там артель корабельщиков ладила с прошлого года вместительные дощатые суда, перегрузить доски на баржи, как обозвал новые суда Андрей, и да загрузить хвойный лес в бревнах. Сплавить суда вниз по Оке, а там по Волге до стрелки с Камою. Там передать суда Ивану Андреевичу, спускавшемуся с Хлынова с товаром. Часть судов с мягкой рухлядью забрать у купца и доставить на Москву.

Спиридон долго чесал затылок, пока не уразумел, что от него требуется. Потом попросил оставить сына в усадьбе, пускай парень занимается перевозками. Андрей согласился с просьбой своего управляющего. Единственный, кто остался не доволен таким решением, был сам боярский сын. Очень уж хотелось парню повидать дальние страны, но перечить воле князя парень не посмел, воспитание не то.

Мастеровым, вывезенным из Орды, Андрей поручил наладить производство вооружения, благо образцов оружия и доспехов в княжеской оружейной великое множество, начиная от турнирных доспехов, заканчивая боевыми образцами. Дома мастерам поставят, содержание из княжеской казны выделят, мастерские поставить Спиридон поможет.

Католический попик, захваченный воеводой, посажен под замок. Демьяна князь упредил, что за жизнь попа воевода отвечает головой. Мартину, так звали попика, популярно объяснили, что от него требуется. Если он не хочет пострадать за веру немедленно, то должен подготовить Сарайку так, чтобы никто не усомнился, что перед ними стоит порядочный католик. Мартин клятвенно заверил князя, что Сарайка станет порядочным католиком не позже праздника обрезания Господня [5].

В Новгород были отправлены грамотки, брат Луки должен подготовить почву появления богатого торговца в Любеке. Более того, Гавриле Фомичу поручалось провернуть грязное дельце. Следовало присмотреть среди немцев наиболее сметливых торговых агентов и подстроить для них ловушки. Желательно повязать их кровью, чтобы страх за жизнь запал в их души. Потом протянуть им руку помощи, пообещав пристроить их к одному знакомому купцу. Грязно? Подло? Да! Но иначе с немцами нельзя, гнилой народец эти торгаши. Родную мать предадут за тридцать серебреников.

Гавриле князь запрещал отдавать немецкие монеты в переплавку. Для глубокого торгового внедрения в Европу монета европейского чекана очень понадобится. Все сделки в Любеке придется вести в их монете, зачем князю лишние траты, заказывая чекан любекской монеты? Да, действительно, копейка рубль бережет. Эта присказка еще не стала народной приметой, но от того она не стала менее верной.

Наконец, последние распоряжения были отданы, и можно было отправляться в путь.