Университет вредной магии. Пособие по выживанию - Ника Ветрова Страница 4

Правильная постановка вопроса, обезоруживающая очень — и если насчет больно можно чуток поспорить, то вот в том, что это будет приятно, почему-то даже не сомневаюсь. А рука лорда Тиаранга начала медленное захватывающее путешествие от моего колена вверх по внутренней стороне бедра, собирая по пути ткань форменного платья…

— Л-л-лорд Тиаранг, — охнула я.

— Да, Стаси, — лицо его оставалось непроницаемо, и только в глазах такой голод, что давешнему волку можно смело идти курить в сторонке.

А еще ручонки-то наглые!

— Лорд Тиаранг! — взвизгнула я, едва он до белья вообще добрался.

— Да, Стасенька, — выдохнул он, склоняясь к моим губам и осторожно накрывая пальцами все, поверх белья.

И меня бросило в жар.

— Извини, не привык к долгим ухаживаниям, — прошептал, целуя, лорд Тиаранг, — так что мы с тобой начнем с самого интересного.

И как выяснилось — самое интересное хранилось у меня под…

— Лорд Тиаранг, — задохнувшись от его наглости, воскликнула я, — а я… а мне… можно мне в комнатку для маленьких девочек?

Этот на четверть демон медленно, с явной неохотой перестал поглаживать «все самое интересное», плавно отстранился, заглянул в мои готовые врать до последнего глаза и ответил:

— Можно. И я с тобой пойду.

— Тоже природа зовет? — участливо поинтересовалась я. — Впрочем, мужчины в вашем возрасте действительно имеют некоторые сложности с…

— Стасенька, — неожиданно зло перебил лорд Тиаранг, — впредь контролируй свою речь в моем присутствии.

И как-то сразу холодом повеяло.

— Пустите, — жалобно повторила я свою просьбу.

Мужчина отодвинулся, выпуская перепуганную ведьмочку.

С трудом переставляя ноги, не оглядываясь, прошла двадцать шагов, шагнула к двери, на которой символично были изображены цветущие кустики. Мужской туалет тут тоже был, но меньше раза в четыре, и кустики там не цвели вовсе.

Зашла и, прикрывая дверь, обнаружила, что лорд Тиаранг стоит, прислонившись плечом к стене, сложив руки на груди и выражая готовность ждать завершения моего общения с природой.

Закрыла дверь, прижалась к ней спиной, медленно сползла на пол и сидела с минуту так, размышляя о перспективах. Перспективы были самые нерадостные — АБМ и ректор этого самого заведения в постели. И не то чтобы сам мужик мне не нравился, было в нем что-то такое, харизматично-притягательное, опять же наглость, хреновый характер, чрезмерная самоуверенность — просто-таки идеальный объект для перевоспитания, а что нам, ведьмам, еще надо. Но в том-то и проблема — имелись у меня обоснованные опасения, что вот это двухметровое не поддается воспитанию. Да и себя до слез жалко…

Стена, выложенная отвратительно-розовым кафелем, с тихим шорохом отъехала в сторону, впуская нашу директрису, за которой последовал и дед Нагар.

Не говоря ни слова, Доминик подошла, взяла меня за руку, заставила подняться и так же бесшумно увела за собой, оставляя домового в туалете, — сразу ясно, следы заметать будет.

— Не спите? — задала я риторический вопрос ведьме, следуя за ней.

— Да какой уж тут сон, документацию в порядок приводим, дела личные перепроверяем, закрывают нас, Стася.

Я, не выдержав, всхлипнула.

Доминик продолжила:

— Из четырехсот учениц школы эти стервятники отобрали едва ли пятьдесят наиболее одаренных, их в другую ведьминскую школу направляют.

— А остальные? — спросила я.

Директриса подошла к очередной стене в этом темном коридоре, прикоснулась, и та осыпалась лепестками роз, позволяя нам войти в директорский кабинет, а едва мы вошли, лепестки взмыли вверх, вновь становясь непроницаемой каменной стеной. Здесь, в кабинете, находились почти все преподавательницы Керимской школы, и все с сочувствием улыбнулись мне.

— Насчет лорда Тиаранга, — начала Доминик, проходя к своему столу и садясь в директорское кресло, — тут я тебе ничем помочь не могу.

— Что? — выдохнула я.

Аллиночка, сидящая в углу с какой-то папкой, тихонечко всхлипнула, ей вторила Элля, доставшая платок и промокнувшая слезы.

— Ловко он все провернул, — продолжила директор. — Понимаешь, маг он, причем боевой, а там гонору — ух…

— Не перевоспитывается, — снова всхлипнула Аллиночка.

— Увы, — подтвердила Доминик.

Затем поправила высокую пышную прическу, рыжие волосы директрисы вообще легенда нашей школы, устало потерла виски и продолжила:

— Видимо, заприметил он тебя сразу, уж что-что, а демоническая кровь позволяет делать выбор практически мгновенно, но вот с покорением твоего сердца не вышло. — Еще один тяжелый вздох и горькое: — Ты, пойми, Стасенька, он маг, гонор, самомнение, уверенность зашкаливают, такой с букетами бродить за тобой не станет, и стихов не расскажет, и воспитанию не поддается, мужик-то матерый, тертый, состоявшийся. А кровь взыграла, страсть вспыхнула, и желаемое завсегда получать привык. Вот и разыграл он всю эту ситуацию с зельем-то приворотным.

Я ахнула.

— Не ожидала? — усмехнулась Доминик. — Вот и Аллиночка не раскусила сразу.

Из угла раздались сдержанные рыдания.

— Ты, Григорьева, вспомни-то, как все было, неужто матерый мужик и не ведает, какое зелье все молоденькие ведьмочки в совершенстве осваивают? Да вас глухой ночью разбуди — так сварите и не ошибетесь же.

И я запоздало понимаю, что Доминик права, по всем пунктам права.

— Аллиночку он взглядом запугал, — продолжила директриса. — Вас спровоцировал, да знатно так, и главное, тут уж не подкопаешься — официально мужику был нанесен магический вред, вредителю и расплата светит, оттого и не могу защитить я тебя, Стасенька. Ни защитить, ни прикрыть, ни от судьбы печальной избавить, ведь знамо дело — год-два, да и натешится Тиаранг.

Тут и стало мне плохо совсем и окончательно. Стою посреди кабинета директорского, от любимых преподавательниц только всхлипы и слышатся, и сама Доминик смотрит так, что реветь в голос хочется.

— Так оно, Стасенька, — тяжело вздохнула директриса, — блуд это, узаконенный. Ты пойми — коли бегал бы он за тобой да покорял сердце твое девичье — пострадала бы его гордость непомерная, да и коллеги не поймут, у боевых магов-то брутальность в чести, в их домах женщина глаз от пола не поднимает, перечить не смеет, волю мужа исполняет в точности. Это, девочка моя, своя культура, особая, нам ее ни понять, ни принять. Так вот, недосуг ему бегать за тобой, да и любви нету ни капелюшечки, а страсть, знамо дело, быстро проходит. Вот и закон таков — коли кто приворотом привлек мага, так тому и быть с магом, покудова приворот не пройдет, дабы мужчинко не мучился.

Стоит ли удивляться — заревела я как миленькая, в унисон с Аллиночкой.