Юджин - повелитель времени. Книга 1. Мир Трех Лун - Гай Юлий Орловский Страница 4

— Раньше такого не зрел? Значит, я прав, ты не отсюда… Из армии мятежного принца?

Я буркнул:

— Что мне принцы, я сам принц.

Он хохотнул, из сторожки вышел воин в настоящей медной кирасе, хотя остальные доспехи из простой кожи, зыркнул в нашу сторону, но пошел к краю котлована и заглянул вниз.

— Эй, Мегард! — донесся до нас его злой крик. — Мегард!.. Да, тебе говорю. Давай быстро наверх!

Ждать пришлось недолго, из котлована поднялся потный и покрытый пылью и мраморной крошкой могучий мужик. Голый до пояса, как и я, но с отвисающим брюхом. На поясе позвякивают огромные амбарные ключи, в лапище зажата рукоять витой плети из сыромятного ремня.

Воин в кирасе сказал властно:

— Принимай!

Мужик оглядел меня хмуро и со злобным разочарованием.

— Это не наш…

Всадник, который приволок меня, посоветовал с высоты седла:

— Присмотрись лучше.

— Да ты и сам видишь, — возразил мужик.

— Мало ли что вижу, — сказал всадник покровительственно. — Не тащить же его на суд?

Мегард пробурчал:

— Ну да, там просто повесят. Ладно, беру.

Всадник сказал бодро:

— Вот и прекрасно. Лови!

Он бросил ему конец веревки, развернул коня и унесся, а мужик посмотрел на меня уже как хозяин на свое животное.

— Меня зовут Мегард, — сказал он без приязни. — Я старший надсмотрщик на мраморе. Тебе повезло, парень. Кормят два раза в сутки, а убивают только дураков, что пытаются сбежать. Пойдем!

За деревянной башней небольшая вышка, от нее над краем котлована нависает пролет моста из свежеоструганного дерева. Навстречу вышли двое рослых воинов, оба в легких кожаных доспехах, ноги от бедер и до башмаков голые, в сторонке блещут на солнце в пыльной траве их шлемы, длинные волосы треплет ветер.

— Еще один? — спросил страж. — Э-э, да этот не отсюда?

Мегард буркнул:

— Считай, его сюда направили.

— Да нам все равно, — ответил страж.

Он взял меня крепко за плечо, Мегард с другой стороны, молча проволокли по мостику почти до конца, второй страж начал деловито тащить на себя снизу толстую веревку.

В поле зрения появилась небольшая платформа с плетенными из толстых прутьев стенками. Мегард грубо ухватил меня и впихнул вовнутрь, сам встал следом, крепко ухватившись за веревки над головой.

Платформа закачалась в воздухе, пришлось тоже ухватиться связанными руками, пальцы все-таки свободны. Стена котлована опасно быстро заскользила вверх.

Мегард заворчал, но падение замедлилось, а ударилась корзина о дно почти нежно.

Мегард вытащил из ножен короткий широкий кинжал, я уже все понял, протянул ему связанные руки.

Разрезал веревку он ловко, умело, сказал почти благодушно:

— Я покажу, где рубить, а лежбище покажут другие.

— Чего рубить? — спросил я.

Он оглядел меня с удивлением:

— Чего тебя трясет, как лист на ветру? Такой здоровый лось, вон какие мышцы, а побелел аж… Камень рубить, понятно же.

Пока он вел меня по каменоломне, я чувствовал, что в самом деле всего трясет. Непохоже на косплей, они ж там все выпендрены, каждый норовит играть принца или хотя бы герцога, подавай красивые доспехи и такие мечи, каких в реале не было, а чтоб несколько сот человек загнать в брошенную каменоломню древних времен и чтоб те энтузиасты согласились лупить под палящим солнцем кирками по камню, глотая пыль…

Копошится совсем дикая мысль: горе-эспериментаторы пробили дыру во времени, и меня зашвырнуло в древность. Хотя непонятно, почему понимаю их язык и сам говорю без всяких усилий.

Мегард толкнул в спину в направлении неглубокой ниши, где разлеглась увесистая с виду кирка с отполированной десятками мозолистых ладоней длинной рукоятью.

— Твое место. Работай. Будешь лениться — останешься без ужина. Лучше и не пробуй.

Он смотрел, как я взял кирку, вдали раздался крик боли, он развернулся и, заранее начиная гневно взрыкивать, пошел в ту сторону.

Вместо него приблизился крепкий, бородатый до самых глаз мужик, спросил негромко:

— Камень ломал?

— Нет, — ответил я.

— Давай покажу, — сказал он деловито, — а то либо завалит, либо сам себе ногу отобьешь. Меня зовут Мэтью, я здесь старший.

— Спасибо, — сказал я. — Я вообще-то никогда камень не ломал.

Он хмыкнул:

— Думаешь, мы здесь родились? Смотри, кирку держишь вот так, а то по ноге долбанешь. Это если промахнешься или рука дрогнет, а бьешь вот так, по линии.

Я ударил, как он показал, еще и еще, он поглядывал сбоку, наконец проговорил с удовлетворением:

— Учишься быстро. А то присылают таких олухов! Учи не учи, а они только кирками по ногам. Хорошо бы только по своим…

— Это мрамор? — спросил я.

Он сказал с великолепным презрением:

— Теперь мрамором что только не называют! Тот же известняк, к примеру. А что, известняк тоже прекрасно полируется… Для дураков и серпентинит тот же мрамор, дураки… Настоящий белый мрамор, он не просто белый, понимаешь?

— Нет, — сказал я честно.

— Если смотреть на свет, — пояснил он, — плита даже в пятнадцать дюймов будет просвечивать насквозь!

— Ого, — сказал я озадаченно, — а я видел только пестрый, с разводами.

— Это примеси, — пояснил он. — Это они создают внутри камня жилки и разбрасывают всякие пятнышки…

— Красивые, — сказал я.

— Красивые, — согласился он. — А какие узоры получаются! Просто чудо. Ты молодец, замечаешь красоту. А все видят только камень. Это не простой камень! Это — мрамор.

— Тогда здесь настоящий, — сказал я. — Портить его жалко.

— Вот и не порти, — ответил он и, повернувшись, пошел вдоль цепочки работающих тяжелыми кирками.