Оборотная сторона Луны - Эльрида Морозова Страница 4

Я глянула на часы: без двух минут два.

– Это земное время? – спросила я.

– Конечно. Если пользоваться лунным, можно умереть без обеда. Лунные сутки идут двадцать девять с половиной наших дней. Если разделить их на завтрак, обед и ужин, то не протянешь долго. Покушаешь однажды и умрешь до следующего раза. – Она засмеялась собственной шутке, потом снова посмотрела на каторжников. – Черти, они совсем перестали работать. Откуда, спрашивается, им знать, что уже время обеда? Все часы у них отобрали, снаружи корпуса тоже нет часов, по солнцу ориентироваться невозможно.

– Правда, как же они понимают? – удивилась я.

Порой и на Земле не ориентируешься во времени, а тут – на Луне.

– Думаю, что эти люди уже полностью утратили свое человеческое обличье. Превращаются в каких-то животных. А у тех есть инстинкты, как у собак Павлова. Они просто знают, что им надо жрать. Вот и все. Что ж, дадим им эту возможность.

Мэриан нажала какую-то кнопку. Мне не было слышно сигнала. Но я видела, как каторжники заспешили к корпусу.

– Может, правда дело в условных рефлексах? – сказала я. – Их же кормят в одно и то же время. Наверное, пора бы к этому привыкнуть. Может, у них слюна вырабатывается так же, как у собак Павлова? Ты нажимаешь на звонок – выделяется слюна.

– Слюна-то ладно, это еще можно объяснить. Но откуда у них вырабатывается столько спермы?

Я не поняла, куда зашел разговор и откуда Мэриан может знать про чужую сперму.

– Они насилуют друг друга просто повально, – объяснила она. – Ни дня не проходит без инцидентов. И это в любое время суток. Кроме, наверное, когда они на работе в скафандрах. Но сейчас они идут переодеваться. Так что начинается самое интересное.

Я смотрела по камерам слежения, что происходит в каторжном отделении. Сначала Мэриан проверила, чтобы все вернулись в корпус. Каторжники проходили мимо солдат с автоматами, те считали их. Потом Мэриан дали знак, что, мол, все в порядке. Тогда она отключила камеры с внешней стороны корпуса и подключилась к тюремным помещениям.

– Здесь восемь групп каторжников, – по ходу объясняла она. – Из виду упускать никого нельзя. К тому же, надо следить за туалетами. Там тоже часто происходят инциденты.

Мне было неприятно.

– Камеры установлены и в туалете? А как же они…

– Очень просто. Если там не поставить камеры, они там друг друга поубивают, а ты будешь виноват. Это самое основное место, за которым нужно следить.

– А как же право человека на частную жизнь? – вспомнила я.

Мэриан усмехнулась.

– Романтик! – обвинила она меня. – Это преступники-психопаты. У них нет права на частную жизнь. Иначе оно превратится в право частного убийства.

– Неужели все они совсем пропащие люди?

– Да. Все сволочи и подонки. Смотри, если не веришь.

Мэриан ткнула пальцем в экран. Какой-то каторжник стоял перед камерой, корчил рожи и показывал непристойные жесты. Другие каторжники шли мимо него. Кто не обращал на него внимания, кто посмеивался, а кто подбадривал. Мне было очень неприятно.

– Тебе не нравится этот придурок? – искренне удивилась Мэриан. – Если хочешь, можно обдать его порцией слезоточивого газа, только зачем? Этот милашка ничего плохого не делает. А я гуманный наблюдатель.

Я не знала, что и сказать. Луна казалась мне еще хуже, чем вначале. А Мэриан не замечала моего настроения и продолжала:

– Я называю его «Милашка». У него есть мания. Он не может пройти мимо камеры, не выкинув какой-нибудь номер. У нас с ним сложились неплохие отношения. Он веселит меня во время работы. А я не обливаю его слезоточивым газом. А вот посмотри, что творится в туалете седьмой группы!

Я глянула на экран и пришла в ужас. Двое каторжников держали за руки третьего и били его с разных сторон. Тут же возле унитаза стоял еще один и спокойно делал свое дело, посматривая на дерущихся через плечо.

Пальцы Мэриан забегали по клавишам. И тотчас же с потолка на дерущихся повалили клубы дыма. Каторжники отцепились друг от друга. Кашляя и зажимая рты руками, они побежали к выходу. Один на ходу застегивал брюки.

– Какой ужас! – не удержалась я. – Ведь это люди, а не животные! Разве можно с ними так?

– С ними только так и надо, – жестко объявила Мэриан. – Да ты не думай, что все каторжники такие. Среди них есть и скромники. Они ходят в туалет, когда там мало народу, и отворачиваются от камер. Могу показать тебе моего любимчика. Я так и называю его – Любимчик. Он тоже из отряда скромников. Не правда ли, он очень мил? Только ты это моему мужу не говори.

В который раз я подумала: зачем я сюда приехала? Я буду работать в этом же помещении, в котором осуществляется контроль над каторжниками. Я буду работать на соседних компьютерах, а рядом со мной Мэриан будет обливать людей газом и смотреть живую порнуху.

Я не хотела вообще здесь оставаться. Я перевела глаза на Синти: разделяет ли она мое настроение. Она смотрела в свои экраны, но мой взгляд поймала и поняла по-своему.

– У меня тоже есть любимчик. Я называю его Мой.

Мэриан засмеялась:

– Ей не хватает трех парней, с которыми она встречается одновременно. Она еще смотрит на каторжников.

Я криво улыбнулась этой шутке. Мне казалось неправильным, что контроль над каторжниками осуществляется здесь. Если они изолированы от общества на втором этаже, почему бы там и не следить за ними? Почему наблюдатель над системами жизнеобеспечения должен находиться рядом и смотреть на это извращение? И что же – неужели я буду работать в том же помещении, где показывают эти дикие кадры?

Я решила спросить об этом у Мэриан:

– Если преступники живут на втором этаже, почему бы там и не сделать контроль над ними?

Мне казалось, что очень логично. Но почему-то Мэриан возмутилась моим словам.

– Еще чего не хватало! – сказала она. – Я нормальный человек, к тому же, семейный. Не пристало мне ходить на второй этаж, к этим идиотам и извращенцам. К тому же, каторжное отделение очень хорошо изолировано. Просто так в него не проникнуть. Так что я лучше буду работать среди нормальных…

Тут она заметила, что мне совсем не по себе. Она потрепала меня по коленке и миролюбиво сказала:

– Ничего, привыкнешь. Раньше я тоже думала, что это люди, что их надо уважать…

– А что ты думаешь сейчас?

– В принципе, они сами виноваты. Не надо было совершать преступления, тогда бы они сюда не попали. Отворачиваться от экрана или закрывать на это глаза – просто глупо. В жизни это есть, не зависимо от того, знаешь ты об этом или нет. Да ты посмотри на моего любимчика.

Она ткнула пальцем в экран, и я посмотрела. Парень, которого она показывала, был молодым и симпатичным. Я с укором взглянула на Мэриан.